Особенности психофизиологии подростка

Наверное, все родители, вырастившие детей, согласятся с тем, что среди 10 лет обучения нет более сложных, чем пять «опасных» лет переходного, или подросткового, возраста (11-16 лет, + год). Никакие трудности дошкольного или начального школьного возрастов не могут сравниться с теми, что поджидают детей и родителей в среднем школьном возрасте. И опаснее всего этот возраст тем, что резкие изменения в психофизиологии ребенка происходят вдруг, неожиданно и для него самого, и для окружающих. Покладистый, послушный, добрый ребенок вдруг уходит в себя, становится резким, колючим, порой отталкивающим в своих вспышках неконтролируемой агрессии, отвратительного эгоизма или беспросветной депрессии. С учебой возникают новые трудности: если в первые годы обучения ребенок спокойно и бесконфликтно играет роль «губки», легко впитывающей самые разнообразные сведения, то на новом этапе ребенок резко охладевает к прежнему некритичному способу усвоения информации. Для дальнейшего успешного обучения ему требуется новый подход, новый метод. Этот метод описан Дороти Сейерс в ее эссе «Утраченные инструменты учебы»: из этой работы мы узнаем, что на этапе «Спорщика» для обучения следует использовать диалектический (т.е., собственно-логический) метод, который и позволяет Спорщику (т.е. подростку 10-15 лет) овладеть искусством спора максимально совершенным образом.

В первой половине настоящей работы я считаю необходимым остановиться на особенностях психофизиологии подростка, во второй — на особенностях самого диалектического метода обучения. Для формирования данного текста я использовала выдержки из работ ряда авторов. Библиографические сведения о процитированных работах будут приведены в конце статьи.

Чем подросток отличается от ребенка и взрослого?

Классические признаки начала подросткового возраста широко известны всем.
Все начинается на рубеже первого десятилетия жизни ребенка, когда он перестает помещаться на коленях у родителей – становится слишком большим, тяжелым, неуклюжим. В тот момент, когда и ребенок, и родители это замечают и осмысливают – начинается то, что принято называть «подростковый возраст».

Что же происходит с личностью ребенка в эти взрывоопасные годы?

На уровне физиологии – половое и физическое созревание.
На уровне психологии – острое осознание собственного «Я», отличного от семьи и родителей, и собственного мнения, не совпадающего с их мнением
На интеллектуальном уровне – постепенный переход от предметного к абстрактно-понятийному мышлению.
На уровне воли – переход от внешней дисциплины (послушания) к внутренней (самообладание, самоконтроль).
Все эти факторы коренным образом отличают структуру личности подростка от структуры личности ребенка.

Что касается отличия подростка от взрослого, то оно далеко не столь очевидно. История пестрит примерами активного участия 12-13 летних молодых людей в общественной и культурной жизни своего времени. Во многих цивилизациях именно в этом возрасте девушки выходили замуж, а юноши нередко вступали в права наследства и становились главой семьи или приступали к общественно-полезной работе на правах и с обязанностями взрослых членов сообщества. Причина такого раннего взросления молодежи была проста: войны, болезни, общественная нестабильность способствовали быстрой смене поколений; родители были лично заинтересованы в максимально сжатой социализации своих детей, потому что те могли остаться сиротами практически в любой момент. Представители старшего поколения в таких условиях не жалели ни сил, ни времени на то, чтобы передать все знания и умения, все свое наследие, каким владели сами, своим детям – чтобы те после их слишком вероятной и скорой смерти могли начать самостоятельную жизнь и продолжить их начинания.

В последние 100-150 лет, в связи с увеличившейся продолжительностью жизни, необходимость в быстром взрослении и социализации молодежи отпала. У старших поколений исчезла насущная необходимость, не теряя ни минуты, вкладываться в воспитание своих потомков. Жизнь становилась все более и более комфортной и безопасной – и все большее число граждан так называемых развитых обществ стали искусственно продлевать как сроки индивидуальной жизни, так и продолжительность ее отдельных этапов.

Так, в первую очередь около столетия-двух (может, чуть больше) назад был искусственно сформирован период детства – для того, чтобы взрослые имели возможность максимально продлить удовольствие от общения с очаровательными живыми игрушками, в которых и были превращены дети сначала высших классов, затем более широких слоев общества. У детей появились собственные апартаменты, обслуга, преподаватели, мода, литература, игры и игрушки. Заметим, что у детей низших классов никакого детства в привычном нам сейчас смысле не было – равно, как нет и сейчас. Как только ребенок оказывался физически способным к выполнению простейших рабочих операций, он немедленно начинал работать – примерно с 6-7 лет.

Еще через 50-100 лет для защиты интересов находящихся у власти общественных групп (неважно какой политической ориентации) был создан инструмент насильственной инфантилизации подрастающих поколений, их длительного искусственного удерживания в неполноправном по сравнению со взрослыми членами общества статусе. Все мы знаем, что это за инструмент – это общеобразовательная школа. Конечно, на заре обязательного всеобщего образования это нововведение было весьма весьма плодотворным и продуктивным — однако на первом этапе культурных революций XX века речь обычно шла лишь о преодолении тотальной неграмотности населения и изменения общественной нравственности в лучшую сторону. Со временем объем обязательного образования стал неуклонно увеличиваться и усложняться, время пребывания в школе – расти. А мотивация к прилежной учебе и примерному поведению у новых поколений школьников снижалась в прямой пропорциональной зависимости к росту школьной программы. Почему? Да потому что, если образование, которое испокон веков было привилегией – или, в лучшем случае, правом, за которое еще надо было побороться, превратить в обязанность (принудиловку, повинность), это неизбежно отодвигает сроки социализации новых поколений на 10-15 лет и более — в зависимости от того, какое количество знаний будет вменено им в обязанность.

С появлением института среднего общего образования у родителей окончательно исчезла мотивация к самостоятельному воспитанию и образованию детей – в самом деле, зачем тратить собственные силы и время, если все куда лучше тебя сделают дипломированные специалисты?
В итоге социализация детей стала проходить под управлением специально обученных профессионалов – внутрисемейные же связи между родителями и детьми стали стремительно разрушаться. И если первые десять лет жизни кровная связь между старшими и младшими членами семьи еще сильна, что на следующем этапе от нее обычно не остается камня на камне. Подростки, все острее осознающие свою автономность от родителей и свою фактическую ненужность обществу, создают внутри школьной системы свою собственную общность и свою собственную субкультуру, как правило, остро-конфликтную по отношению к культуре взрослых членов социума, с которой они ассоциируют свои семьи и своих родителей. Таким образом, искусственно формируется принципиальное различие между подростками и так называемыми «взрослыми»: в настоящее время можно с уверенностью утверждать, что сегодняшние подростки – настоящие «инопланетяне» в мире взрослых.

Но всегда ли так было?

Вот что пишет о «кризисе переходного возраста» Т. В. Драгунова в своей работе «Подросток» (http://www.pedlib.ru/Books/1/0374/1_0374-213.shtml):
«Проблема «кризиса» в подростковом возрасте приковывала внимание и интересовала ученых прежде всего и больше всего. Ее теоретическая разработка началась на рубеже XX века. В это время господствовало представление, что источником «кризиса» и специфических особенностей подростка являются биологические моменты, генетически предопределенные изменения в подростке. Поэтому появление новых психологических особенностей рассматривалось как явление неизбежное и универсальное, т. е. присущее всем подросткам. А из этого следовал вывод: трудности надо, так сказать, перетерпеть, вмешательство с целью что-то изменить, исправить нецелесообразно и бесполезно — природу не изменишь! Эта ложная и вредная педагогическая позиция прямо вытекала из представления о биологической обусловленности развития и психических особенностей подростка.

Однако это представление постепенно расшатывалось, так как опровергалось фактами новых исследований и практикой воспитания подростков. Психологи. пришли к выводу о зависимости существенных особенностей подростка от социальных условий… Психологи П. Л. Загоровский и И. А. Арямов исследовали большую группу школьников и не обнаружили у многих подростков особенностей и трудностей, которые считались типическими для детей этого возраста… Важные факты обнаружили американские антропологи, которые изучали так называемые примитивные цивилизации. М. Мид детально исследовала жизнь и особенности девочек-подростков острова Самоа (в своей работе «Взросление на Самоа», http://www.psychol-ok.ru/lib/mead/vns/vns_01.html – прим. мое). Никакого кризиса в их развитии она не обнаружила, а нашла и описала противоположное — гармоничное, бесконфликтное протекание подросткового периода. Она даже пришла к выводу, что этот период у самоанской девочки — наиболее приятный и свободный по сравнению с детством и взрослостью. М. Мид и другие антропологи установили, что подростковый период может иметь разную длительность, а в некоторых племенах он ограничивается несколькими месяцами (выд. мои – Н.Г.)… Немецкий психолог К. Левин сделал следующий важный шаг в анализе причин конфликтного типа развития подростков. Он констатировал, что в современном обществе существуют как самостоятельные группа взрослых и группа детей. Каждая обладает привилегиями, которых не имеет другая. Специфика положения подростка состоит в том, что он находится между этими двумя группами, так как он уже не хочет принадлежать к группе детей и стремится перейти в группу взрослых, но они его еще не принимают. В этом положении неприкаянности Левин видел источник специфических особенностей подростка. Он считал, что чем больше разрыв между двумя группами и длиннее период неприкаянности подростка, тем с большими трудностями протекает подростковый период».

Последнее замечание представляется мне существенно важным. В самом деле, подросток, в силу определенных внутренних и внешних причин, с определенного момента оказывается как бы «между двух стульев» — лишенный преимуществ как детского, так и взрослого возрастов, но отягощенный обязанностями и того, и другого. В самом деле, он не может уже рассчитывать на снисходительность к своим слабостям и несовершенствам, на систематические поблажки со стороны взрослых, и не может еще пользоваться правами и свободами взрослых. Проще говоря, в один прекрасный момент ребенок вдруг понимает, что у него больше нет ни привилегий, ни прав – одни обязанности. И это внезапное открытие наполняет его возмущением и унынием. На уровне ума он может прекрасно понимать, что назад в детство дороги нет, на уровне чувств – и не хотеть такого возвращения, напротив – искренне желать побыстрее обрести статус взрослого со всеми его правами. Однако, на уровне воли готовности к немедленному переходу от детского состояния (зависимого от других) ко взрослому (зависимого только от собственного выбора) еще нет: подросток постоянно пробует сделать этот шаг, пугается, и регрессирует в прежнее инфантильное состояние.

История культур позволяет пролить свет на неоднозначный вопрос о том, как в ряде древних цивилизаций добивались скорейшего преодоления этого состояния раздвоенности сознания взрослеющего члена социума. Я говорю, как, наверное, уже все поняли, об институте инициаций (http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D0%BD%D0%B8%D1%86%D0%B8%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F) , издревле действующий повсеместно в обществах с самым разным общественным устройством. В самом деле, обряд инициации, при всей своей жесткости и даже жестокости (на взгляд нашего современника), оказывал подросткам в традиционном обществе неоценимую услугу: его прохождение позволяло бывшему ребенку одним махом преодолеть пропасть, отделяющую его от сообщества взрослых: достойно перенесенные испытания ставили его на один уровень с более старшими членами сообщества. В современном обществе, к добру ли, к худу ли, от инициаций не осталось и следа. Сделало ли это жизнь подошедших к порогу десятилетия детей более счастливой и спокойной – вопрос весьма спорный. Из этого не следует, что я призываю современных родителей вернуться к практике жестоких и кровавых обрядов древности – я предлагаю только задуматься о том, как собственными силами облегчить ребенку мучительный процесс взросления, не пуская его на самотек. Именно этому и должна способствовать особая методология диалектического этапа обучения, речь о которой пойдут во второй части статьи.

Периодизация подросткового периода

Для того, чтобы лучше понимать специфику новой реальности, с которой сталкиваются почти все современные родители и дети после 10 лет относительно безмятежной жизни, следует подробно осветить особенности основных этапов психофизиологии подросткового возраста. Небезынтересная характеристика этих этапов дана Д. И. Фельдштейном в работе «Психология развития личности в онтогенезе» (http://www.pedlib.ru/Books/1/0374/1_0374-223.shtml) В этой книге автор развивает тезис о трех уровнях (или стадиях) взросления, переживаемых современными подростками:

«Дифференцированный анализ кардинально нового психического состояния современного подростка, определяемого потребностью растущего человека утвердить себя в окружающем мире, реализовать себя в обществе, позволил установить и содержательно охарактеризовать психологически разные уровни, своего рода три стадии процесса развития подростка.

Первый уровень условно назван нами «Локально-капризный». Он отличается тем, что стремление 10— 11-летнего ребенка к самостоятельности проявляется в потребности признания со стороны взрослых его возможностей и значения, через решение, как правило, частных задач. Поэтому мы и называем его локальным, а капризным потому, что преобладают в нем ситуативно обусловленные эмоции. Причем эмоционально окрашенное стремление к самостоятельности проявляется у разных детей по-разному, что отражается, в частности в мотивационных структурах.

Характерно, что десяти-одиннадцатилетние дети всячески стараются получить признание самого факта их взросления. Причем у части младших подростков оно выражается в желании отстоять свое право быть как взрослые, добиться признания своей взрослости (на уровне, например, «я не могу идти на улицу в том пальто, в каком хочу»). У других детей стремление к признанию взрослости заключается в жажде получить признание их новых возможностей; у третьих — участвовать в разнообразных делах наравне со взрослыми Вместе с тем, анализ поведения и отношений детей в специально организованных ситуациях показывает, что возрастающее стремление подростков к самостоятельности не сводится просто к желанию добиться от взрослых понимания определенных прав, а основывается на понимании ими важности выполнения конкретных социально одобряемых дел, хотя порой они недостаточно осознают их реальную значимость. Прогресс данной тенденции определяется составом и содержанием многоплановой деятельности, в которую включается подросток. Не случайно привлечение детей 10—11 лет к реальным делам, которые социально признаются, обеспечивает появление, развитие мотива действования во имя пользы для других людей.

Второй уровень-стадию мы условно назвали «Право-значимым». 12—13-летний ребенок уже не удовлетворяется своим участием в определенной совокупности: дел, решений, у него развертывается потребность в общественном признании, происходит освоение не только своих обязанностей, но, главное, прав в семье, обществе («Я тоже имею право…»), формируется стремление к взрослости не на уровне «я хочу», а на уровне «я могу», и «я должен».
На третьем уровне-стадии «Утверждающе-действенной», у 14—15-летнего подростка развивается готовность к функционированию во взрослом мире, что порождает стремление применить свои возможности, проявить себя, которое ведет к осознанию своей социальной приобщенности, обостряя потребность в самоопределении, самореализации. Возникает новый, более высокий уровень осознания своей приобщенности к обществу в реально взрослой позиции ответственного человека, выполняющего серьезную социальную роль».

Попробуем воспользоваться этой периодизацией, которая представляется нам весьма удачной, и попробуем рассмотреть каждый из этапов подробнее.

Три цвета подросткового возраста: зеленый

Надеюсь, что некоторая поэтичность не повредит нашему педагогическому повествованию, но лишь придаст ему большую образность и выразительность.
В самом деле, раннему подростковому, «локально-капризному» возрасту (10-11 лет) как нельзя более соответствует зеленый цвет — цвет молодости всего живого, тоски – и, одновременно, надежды.

Как мы уже говорили, на рубеже первого десятилетия жизни родители начинают замечать в своем ребенке серьезные перемены – он или она начинают усиленно расти (чаще в высоту, иногда – вширь), их конечности вытягиваются, изменяются даже черты лица. Подросток перестает быть маленьким и хорошеньким, как раньше. Родители обычно реагируют на эти перемены более или менее ярко выраженным охлаждением своего отношения к ребенку и демонстративным отчуждением от него: они говорят ему, что он «вырос, стал большим», перестают сажать на колени, ходить с ним за руку, начинают реже целовать и ласкать. Ребенок осознает, что он больше не «мамин маленький мальчик», или не «папина крошка», а отдельный от них, вполне самостоятельный член общества. И это открытие, с одной стороны, ужасает ребенка и погружает его в бездну космического одиночества, а с другой – поселяет смутную надежду на то, что сложности взросления стоит пережить для того, чтобы получить в обладание права и преимущества статуса взрослого члена общества. Правда, подросток не в состоянии объективно оценить всю сложность процесса взросления – в силу своей неопытности он склонен либо преувеличивать, либо преуменьшать его (причем весьма существенным образом). Это и делает во многом характер подростка на первом этапе взросления таким неустойчивым, склонным к депрессиям и истерикам, а его самооценку – нереалистичной (либо сильно завышенной, либо сильно заниженной). Вот что еще пишет об этом этапе Фельдштейн:

«…На первой стадии подросткового возраста (в 10— 11 лет) ребенку свойственно весьма своеобразное отношение к себе (принятие себя). Около 34% мальчиков и 26% девочек дают себе полностью отрицательные характеристики. В ответах этих детей ощущается недоумение, растерянность, они как бы не узнают самих себя. Вместе с такими подростками, у которых кризис самооценки проходит очень остро, есть немало десяти-одиннадцатилетних детей (около 70%), отмечающих в себе не только отрицательные, но и положительные черты. Однако и в этих случаях обращает на себя внимание явное преобладание в оценках отрицательных черт и форм поведения. Некоторые подростки особо подчеркивают, что недостатков у них много, а нравится в себе «только одно», «единственная черта», т. е. характеристикам младших подростков присущ отрицательный эмоциональный фон… При этом дети обнаруживают острую потребность в самооценке и в то же время переживают неумение оценить себя».

На этом этапе подросток переживает своеобразный первый «кризис мировоззрения»: он начинает сомневаться во всех тех вещах, которые еще совсем недавно могли ему казаться незыблемыми и не подлежащими критике: в родительской любви к нему и друг к другу (даже если семья крепкая и благополучная), в Боге (даже если в семье цветут живые религиозные традиции), в своих силах (даже если ребенок успешно учился до сих пор). Осознание своей отдельности от родителей порождает индивидуальное самосознание, которое, в свою очередь, порождает собственное мнение ребенка и, одновременно – желание оспорить и подвергнуть сомнения все ранее некритично усвоенные истины. В этом механизме и заключается суть «ужасного» подросткового возраста – возраста Спорщика (по Дороти Сейерс). Подросток теряет интерес к своим прежним детским увлечениям и контактам, охладевает к определенным категориям книг (например, к сказкам) и фильмов (например, к мультфильмам). Мотивация к учебе, которая в детском возрасте во многом вырастала из родительского одобрения, из психологического слияния с личностями родителей и с их целями, существенно снижается или вовсе исчезает. Здесь, в этом возрасте, в кризисе «конца первого десятилетия» и скрывается причина значительного снижения успеваемости у новых, по сравнению с начальной школой, категорий учеников. Как правило, эта причина заключается не столько в усложнении программы (в 5-6 классе оно не принципиально), сколько именно в утрате старой мотивации и неспособности найти новую.

Как верно подметил Фельдштейн, подросток на первом этапе взросления пытается форсировать этот процесс через попытки овладения отдельными видами деятельности, свойственными взрослым (как правило, не основными, и связанными не столько с обязанностями, сколько с правами и привилегиями): например, начинает настаивать на том, чтобы самостоятельно выбирать себе одежду, игрушки и книги, еду, дольше обычного не ложиться спать, просматривать телепрограммы и фильмы из категории «только для взрослых». Если такие действия подростка не поощряются (как правило, это так и есть) – это порождает капризы, упрямство, попытки настоять на своем вплоть до систематических обманных действий. Это вызвано тем, что подростки довольно не скоро начинают осознавать системность личности взрослого, и связь между правами и обязанностями взрослого человека.

Что могут родители сделать для облегчения вхождения своего ребенка в подростковый возраст?

1. Объяснить ребенку суть происходящих с ним перемен, не оставлять его наедине со своими проблемами и переживаниями.

2. Заверять при каждой возможности, что утрата прежних заботливо-любовных отношений не означает потерю родительской любви и не равна краху отношений с ними. Искать иные формы выражения чувств и позитивных эмоций (которые на данном этапе должны постепенно стать преимущественно вербальными).

3. Не «спускать на тормозах» учащающиеся конфликты: стараться по мере возможности подробно разбирать каждую конфликтную ситуацию, аргументируя невозможность удовлетворения требований подростка в том виде, в котором он их озвучивает.

4. Постоянно искать повод для того, чтобы похвалить ребенка. На данном этапе это весьма непростое дело. Ранний подросток – на редкость нелепое и неуклюжее существо с отвратительным характером, которое, кажется, делает все для того, чтобы сделать свою собственную жизнь и жизнь окружающих максимально невыносимой. Между тем, для нормального взросления ему совершенно необходима позитивная оценка со стороны родителей.

Следовательно, родителям следует время от времени организовывать специальные формы деятельности, в которых ребенок мог бы проявить себя наилучшим образом.

5. Просто быть рядом и принимать таким, каков он есть, одновременно показывая (разумеется, на собственном примере, иначе это будет пустой болтовней) то, каким ему следует быть.

Три цвета подросткового возраста: красный

Красный цвет, как правило, ассоциируется с волей, энергией и агрессией. Он как нельзя более соответствует кульминационному этапу подросткового возраста, на котором происходит большая часть всех непоправимых ошибок и неразрешимых конфликтов (в случае, если родителям не удалось купировать их раньше).

На этом этапе подросток, как правило, уже свыкается со своим новым статусом, перестает ностальгировать по детству и скучать по родителям, ищет общности с себе подобными, и – активно самоутверждается. Если на предыдущем этапе родители пожалели время и силы на обретение взаимопонимания и доверительных отношений с подростком, то теперь это сделать значительно сложнее – тот уже не заинтересован в этом так, как раньше. «Не ждать милости от природы, но взять их – вот наша цель» — таков девиз подростка на «право-значимом» этапе. Фельдштейн пишет об этом возрасте следующее: «На второй стадии подросткового периода, в 12-13 лет, наряду с общим принятием себя сохраняется и ситуативно отрицательное отношение ребенка к себе зависящее от оценок окружающих, прежде всего сверстников. В то же время критическое отношение подростка к себе, переживание недовольства собой сопровождается актуализацией потребности в самоуважении, общем положительном отношении к себе как личности».

В самом деле, на этом этапе у подростка, словно из ниоткуда, берется весьма высокая оценка себя и своих способностей (если, конечно, его самооценка не оказалась болезненно заниженной из-за сложностей прохождения первого этапа взросления). Как правило, такая самооценка редко бывает объективной. Чаще подросток существенно переоценивает свои силы и способности, принимает желаемое за действительное – либо просто злонамеренно скрывает истинное положение вещей. К сожалению, на этом этапе подросток готов на многое для того, чтобы правда о его отрицательных успехах не оказалась известной родителям – и на ложь, и на подлог (которые кажутся им куда менее унизительными и страшными, чем разоблачение).

Одновременно с завышенной самооценкой возникает и искаженное представление о обладании особыми, ни на чем не основанными, правами и привилегиями. Возраст 12-13 лет – это трудный возраст «качания прав», утраты остатков детской почтительности, иррационального упрямства себе во вред и готовности ко всевозможным безрассудствам. На этом этапе подросток уже не просит этих прав и привилегий – он их требует, и требует все более и более агрессивно – настолько агрессивно, насколько это принято в его подростковом сообществе. При этом подросток, как правило, пытается всеми возможными способами игнорировать тезис о том, что права не могут существовать в отрыве от обязанностей, – равно как и сами обязанности. Даже если это делается несознательным образом – сплошь и рядом подросток не выполняет свои обязанности, мотивируя это тем, что он «забыл», «не понял», «не заметил», «не успел» и т.д. Как родителям следует вести себя на втором, особо опасном, этапе взросления подростка?

1. Стараться всегда спокойно, без раздражения и агрессии со своей стороны, аргументировано отстаивать свой авторитет более старшего и мудрого человека, имеющего бесценный жизненный опыт, без которого подростку не обойтись. Не давить, не заставлять, не прибегать к насилию – убеждать спокойной и уверенной словесной аргументацией.

2. Открыться перед своим ребенком – в том числе и перед критикой с его стороны. Помнить о том, что спокойное признание своих ошибок и неудач не приводит к потере авторитета, а, наоборот, укрепляет его. С готовностью и без гнева встретить его критику и с достоинством отразить его аргументы. И помнить, что подросток нуждается в вашей победе едва ли не больше, чем вы сами. Ему нужна уверенность в том, что он может доверять вам не меньше, чем раньше, и с еще большим основанием, чем раньше.

3. Провести «правовой ликбез» подростка: раскрыть смысл понятий «право» и «обязанность», четко обозначить список его прав и обязанностей и их взаимосвязей друг с другом.

4. Постараться максимально корректным способом установить контроль над подростковым сообществом, в которое входит ваш подросток. Для этого стоит пожертвовать собственным спокойствием, и распахнуть для всех этих «ужасных подростков» дверь своей квартиры (и холодильника), познакомиться с ними, постараться понять их интересы и проблемы. Каждому подростку нашего времени совершенно необходим свой собственный «гадюшник», где он может быть своим среди своих. Родители не могут помешать этому – но могут сделать этот «гадюшник» более прозрачным и управляемым со своей стороны.

5. Делегировать подростку максимум полномочий в личной и семейной жизни. Пускай он сам планирует свой день, свое расписание занятий, график аттестаций; пусть осваивает все виды домашней работы и выбирает наиболее для себя предпочтительные. Максимально устранить свой контроль над их выполнением – оставив его только тогда, когда это необходимо для обучения чему-то новому или помощи в критических ситуациях. Впрочем, разумно заранее определить, что злоупотребление свободой (например, невыполнение должного в учебе) в качестве последствия может иметь временное ее ограничение. В возрасте «спорщика» подросток совершенно нормально воспринимает определенный «юридизм» в отношении таких вопросов.

6. Периодически проводить «разбор полетов» с выяснением всех успехов и провалов в выполнении всех многообразных проектов подростка. Стараться не критиковать, а пробуждать раскаяние и готовность к самокритике.

7. Верить в то, что ваш подросток справится со всеми проблемами, и быть готовыми подставить плечо в случаях, если ему это по каким-то причинам все-таки не удается.

Три цвета подросткового возраста: синий

Синий цвет – цвет мечты о будущем, цвет птицы счастья, на поиски которой устремляются молодые люди, которые наконец обретают более-менее твердую почву под ногами.

В этом возрасте бурная перестройка организма заканчивается и подросток обретает новую привлекательность — привлекательность только что сформированных юноши или девушки. Подросток перестает видеть себя «гадким утенком»; при этом он уже знает, на что он способен, в чем именно заключаются сильные стороны его личности. «На третьей стадии этого возраста, в 14—15 лет, возникает «оперативная самооценка», определяющая отношение подростка к себе в настоящее время. Эта самооценка основывается на сопоставлении подростком своих личностных особенностей, форм поведения с определенными нормами, которые выступают для него как идеальные формы его личности» (Фельдштейн).

В этом возрасте вожделенная взрослость наконец-то получает первые признаки своего подтверждения: подросток получает паспорт, позволяющий ему работать, голосовать на выборах и даже вступать в брак в экстренных случаях. Это дает ему новые основания для упрочения чувства уверенности в себе и своих силах.

Между тем, со стороны родителей было бы существенной ошибкой позволить подростку слишком рано воспользоваться обретенными правами. Нельзя забывать, что современный подросток, в отличие от своего сверстника 200-летней давности, весьма незрел в своих проявлениях, и нуждается в постоянной подстраховке (несмотря на декларации своей независимости). Поэтому ошибкой со стороны родителей является спокойное отношение к раннему вступлению подростков в сексуальные отношения, к употреблению алкоголя и наркотиков (легких или, тем более, жестких), к частым и продолжительным уходам из дома и даже к слишком раннему началу трудовой деятельности в ущерб учебе (с параллельным образованием у подростка избытка личных средств, которые он получает возможность неконтролируемо тратить). Родители не должны идти на поводу у подростка и с легкостью принимать заверения в том, что он «вырос и уже не нуждается в их контроле».

Какие еще можно дать советы родителям 14-15 летнего подростка?

1. Максимально информируйте подростка обо всех сторонах общественной и частной жизни, имеющей для него максимальную притягательность. Не бойтесь сложных, конфликтных и скользких тем. Говорите с подростком о сексе, гомосексуализме, дружбе, любви, браке, и об отличиях первого, второго и третьего, четвертого и пятого. Не лгите ему и не скрывайте информации о своих собственных «ошибках молодости», а также о «слабых звеньях» в жизни семьи, в стране и в мире.

2. Предоставляйте подростку максимум возможностей для реализации его естественной потребности в гражданской активности. Не считайте за излишнюю опеку свои собственные усилия по нахождению для него возможностей проявить свою активность. Будьте рядом, чтобы прийти на помощь в случае неудачи.

3. Не требуйте от него максимально быстрой материальной независимости. Помогите ему встать на ноги. Не навязывайте ему выбор будущей сферы для реализации – рекомендуйте, советуйте, убеждайте.

4. Помогите подростку найти свой индивидуальный образ. Научите его не следовать слепо за молодежной модой, пробуждайте личный вкус, предлагайте высокохудожественные образцы индивидуальных образов, поощряйте подлинную оригинальность.

5. Уважайте чувства своего ребенка. Будьте умеренно-критичны к его окружению, но никогда не унижайте и не оскорбляйте при подростке его друзей и возлюбленных.

6. Станьте старшим другом своего ребенка, но не допускайте панибратских отношений. Вы всегда должны быть для него авторитетом, а не «своим в доску».

Надеюсь, что эти общие вводные помогут многим родителям лучше понять специфику тех таинственных процессов, которые происходят в их отношениях с собственными детьми, достигшими подросткового возраста. В следующей статье мы перейдем от общих вопросов к характеристике интеллектуального развития подростка и описанию методологии его обучения на диалектическом этапе.

Наталья Геда.