Неизбежны ли проблемы подросткового возраста?

Просматривая детские книжки из серий вроде «Жизнь замечательных людей», невозможно не прийти к выводу, что подростковый возраст со всеми его проблемами –это искусственное порождение современной культуры, причем весьма недавнее.

Вот, чисто ради интереса, примеры из жизни подростков прошлого из биографических книг с моей книжной полки:

• Томас Эдисон в возрасте 12 лет начинает работать в железнодорожных поездах в качестве помощника проводника и мальчика на побегушках; в 13 лет он прямо на поездах, в перерывах между работой, набирает на старом принтере небольшую газету и распространяет ее среди пассажиров, что приносит ему доход больше средней зарплаты школьного учителя;

• Антон Павлович Чехов, еще будучи гимназистом, работает в лавке отца, как бы мы сейчас сказали, на полную ставку, а с 16-и лет зарабатывает на собственное обучение в университете и на нужды семьи репетиторством, литературным творчеством и торговлей певчими птицами;

• 14-летний Вольфганг Амадей Моцарт уже считается зрелым молодым композитором и исполнителем, а не чудо-ребенком;

• Жанну д’Арк с 12 лет посещают голоса и видения, пророчащие ее миссию; в 16 лет она обращается к властям, а в 17 возводит дофина на трон Франции и освобождает Орлеан, что переламывает исход 100-летней войны;

• Клеопатра VII в 12 лет оказывается в центре дворцовой интриги, успешно в ней выживает, параллельно самостоятельно изучив 9 языков, в т.ч. и египетский, на котором до этого момента ни один из Птолемеев не говорил, а ее приход к власти в 18 лет становится легендой .

Достижения упомянутых выше людей выходят за рамки обыденного и не всегда однозначны. Важно то, что современники явно считали их не детьми-вундеркиндами, а дееспособными и ответственными людьми, равными в этом смысле другим членам общества. Кажется, что для подростков прошлого было нормой вести взрослую жизнь и решать взрослые проблемы.

Сейчас же со словом «подросток» у наc чаще всего ассоциируется великовозрастное чадо с эмо-челкой и дорогой мобилой, прогуливающее уроки и собачащееся с родителями на предмет уборки комнаты. Даже перерастая подростковый период (13-17 лет), молодые люди не торопятся взрослеть. Судя по результатам одного недавнего опроса общественного мнения в США, «взрослым возрастом» теперь считается… 26 лет и старше. Однако по мнению многих исследователей, современных подростков не отделяет от подростков прошлого ничего, кроме негативного влияния нескольких ключевых изменений в общественном сознании.

Подростковый возраст в традиционных культурах

В 1992 году антрополог Элис Шлегель и психолог Герберт Барри систематизировали исследования поведения подростков в 186 пре-индустриальных сообществах. Ученые обнаружили, что в 60% из этих культур слово «подросток» как таковое отсутствовало; подростки проводили почти все свое время вместе со взрослыми; отношения взрослых с подростками отличались малой конфликтностью и большой степенью эмоциональной близости. Практически никакой психопатологии у подростков не наблюдалось, более того, антисоциальное поведение юношей совершенно отсутствовало в половине из изученных сообществ, а в остальных было чрезвычайно незначительным.

Еще более значимой была серия лонгитюдных исследований, начатых в 1980-х годах антропологами Беатрис и Джоном Уайтинг. Исследователям удалось проследить, что т.н. «подростковые проблемы» начались в этих культурах вскоре после введения определенных влияний западной цивилизации, особенно школьного обучения по западному образцу, телевидения и кино. Подростковое хулиганство не существовало среди инуитов, проживающих на острове Виктория в Канаде, пока там не появилось телевидение в 1980-м году. К 1988 г. инуиты создали собственный полицейский отдел для того, чтобы справляться с новой проблемой.

Некоторые историки также придерживаются мнения, что на протяжении веков подростковый возраст был коротким и достаточно спокойным периодом перехода от детства к зрелости. Так, например, считают Хью Каннингхэм и Марк Клейвегт, авторы книги «Древние юноши: двойственность идеи юношества и отсутствие подросткового возраста в греко-римском обществе», опубликованной в 1991 г. Они утверждают, что феномену подросткового возраста в современном понимании не больше 100 лет.

У всех видов млекопитающих молодые особи по достижении половозрелости начинают жить как взрослые, обзаводясь потомством при первой возможности. Судя по всему, до недавнего времени сходное положение дел царило и в человеческом обществе. Элис Шлегель и Герберт Барри считают подростковый возраст явлением, находящимся на пересечении социальных и биологических факторов. Они показали, что практически в каждом обществе есть небольшой временной промежуток между достижением половозрелости и принятием полной взрослой ответственности в обществе – «зрелостный пробел», или maturity gap. В традиционном обществе, однако, он составлял не более двух-трех лет для мальчиков и часто один год или меньше для девочек, и привязан к индивидуальному развитию человека, а не к универсальному для всех возрасту.

Подростковый возраст в современной культуре

В 1904 г. психолог Стэнли Холл написал двухтомник «Подростковый возраст» — основополагающую работу, которая вывела подростковый возраст как биологически неизбежный этап развития человека. Стэнли Холл был убежденным сторонником ранней психологической теории рекапитуляции, основанное на идее биогенетического закона: индивидуальное развитие (отногенез) повторяет и отражает становление вида (филогенез). Поэтому, согласно Холлу, подростковый возраст соответствовал «дикому, пигмоидному» этапу человеческой эволюции. Несостоятельность психологической теории рекапитуляции была выявлена еще до того, как эта концепция была критически пересмотрена по отношению к эмбриогенезу. И тем не менее, неизбежность проблемного подросткового возраста остается живучим мифом.

Между тем, любые биологические обоснования этой неизбежности упускают из вида социальные и культурные факторы, изменившие жизнь общества в 20-м веке. Вот эти факторы:

1) Индустриальная революция, разрушение традиционного семейного уклада, рост миграции молодежи;

2) Как ответ на эти изменения, повсеместное введение в период с конца 19-го до первой половины 20-го века законов об обязательном среднем образовании до возраста четырнадцати лет, и позже — до шестнадцати-восемнадцати лет;

3) Рост материальной обеспеченности, а также денег в личном распоряжении, у подростков в 60-х – 70-х годах, что во многом поддерживает индустрию потребления, направленную на подростков («молодежную» музыку, подростковую моду и пр.).

В результате подросток в развитой стране проводит в среднем 65 часов в неделю, общаясь исключительно со сверстниками, в то время как в пре-индустриальных сообществах это занимало лишь около четырех часов в неделю. Соответственно, референтной группой для него становятся другие такие же подростки, у которых он и приобретает знания о мире и моделях поведения. Эти модели поведения не обременены зрелостью, но помимо этого еще и подпадают под агрессивное влияние поп-культуры и индустрии потребления.

Еще одним следствием является повсеместное и растущее ограничение подростков в правах. Парадокс состоит в том, что подросток может иметь полные карманы денег и накупить на них кучу ерунды, но не имеет права владеть собственностью, подписывать контракт от своего имени, давать согласие на медицинское вмешательство, жениться и т.д. В целом подростки не могут делать самостоятельно практически ничего значимого без разрешения родителей, и родители могут в любой момент заменить это разрешение на запрет. Опросы, составленные и проведенные американскими исследователями Робертом Эпштейном и Дайаной Дюма, показали, что повседневная жизнь американских подростков несет в десять раз больше ограничений, чем у обычных взрослых, и даже в два раза больше ограничений, чем у морских пехотинцев в армии или у заключенных в местах лишения свободы. Эпштейн и Дюма также обнаружили корреляцию между психологической дисфункцией и инфантилизацией у подростков.

Таким образом, социальные факторы в современном обществе приводят к увеличению зрелостного пробела до 5-10 лет и жестко закрепляют его в рамках законодательства. Результатом является искусственное продление периода детства за пределы пубертатного периода, и вытекающие из этого поведенческие и эмоциональные проблемы подростков.

Нейрофизиологические объяснения проблем подросткового возраста

В научно-популярной литературе часто озвучивается наблюдение, что мозг подростка сильно отличается от мозга взрослого человека, и следовательно, именно это объясняет особенности подросткового возраста. Так ли это?

Действительно, в последнее время было проведено множество исследований такого рода, в основном опирающихся на магнитно-резонансное сканирование (MRI) или электроэнцевалографию. Они показали, например, различия в активности префронтальной коры головного мозга у подростков и взрослых. Префронтальная кора ответственна, в частности, за планирование сложных когнитивных процессов, принятие решение и контроль над импульсами. Известно, что в корректном восприятии эмоционально заряженных слов или выражений лица собеседника взрослому человеку помогают сигналы из префронтальной коры, но подростки оперируют на основании сигналов из миндального ядра (amygdala), так сказать, «голых эмоций». Помимо этого, подростки задействуют меньшие по размеру участки коры в выполнении тестов на запоминание. Электроэнцефалографические исследования также показали, что в подростковом возрасте уменьшается активность дельта-волн в фазе глубокого сна.

На основании этого исследователи делают вывод, что мозг подростка незрел по сравнению с мозгом взрослого, и в подростковом периоде идет активная реорганизация синаптических связей, делающая работу мозга более эффективной. Этот процесс определенно имеет место, но в реальности он является частью континуума возрастных изменений структуры мозга, происходящих постепенно на протяжении всей жизни человека. Так, мозолистое тело (лат. corpus callosum) связывающее правое и левое полушарие и координирующее их работу, продолжает увеличиваться в размере и у людей предпенсионного возраста.

Более серьезная проблема в интерпретации исследований сканирования мозга состоит в том, что они показывают только корреляцию, а не наличие причинно-следственных связей. Следовательно, нельзя утверждать, что то, что происходит в мозге в момент наблюдения, является причиной поведения человека. Более того, известно, что самые разные события и условия, которые мы испытываем (будь то двуязычная среда, депрессия, медитация или прием наркотиков) влияют на строение и работу мозга, порой надолго или даже необратимо. Поэтому, если подросток испытывает психологические проблемы, это обязательно найдет отражение в химических или структурных процессах в его головном мозге. Однако невозможно точно сказать, влияет ли мозг на поведение, или поведение на мозг, или же какой-то третий фактор влияет и на то, и на другое.

В связи с этим особенно интересен другой ряд исследований, который показывает, что когнитивные способности человека достигают своего пика именно в подростковом возрасте. Эпштейн и Дюма разработали «Тест на взрослость», измеряющий знания человека в четырнадцати «областях компетентности» (например, умение общаться, заботиться о своем здоровье, планировать бюджет). В их исследователях, подростки показали столь же высокие результаты в этом тесте, что и взрослые. Однако сопутствующий опрос показал, что взрослые серьезно недооценивали предполагаемые результаты подростков, и сами подростки были о них невысокого мнения.

Данные многочисленных анализов по материалам тестов IQ тоже показывают высокую компетентность подростков. Коэффициент интеллекта представляет собой относительную величину, характеризующую умственные способности человека относительно его сверстников, и он более-менее стабилен по достижении среднего школьного возраста. Однако самые высокие абсолютные показатели интеллекта в таких тестах (т.н. «сырые баллы») показывают подростки 14-15 лет. В этом же возрасте достигают своего пика аккуратность визуального восприятия и т.н. фоновая, или случайная память (которая позволяет нам запоминать случайно, без целевого усилия). И несмотря на то, что объем мозга не имеет прямого отношения к интеллектуальным способностям, стоит отметить, что он также достигает максимума в возрасте 14-15 лет, а затем постепенно уменьшается, вплоть до того, что мозг семидесятилетнего человека по объему равен мозгу трехлетки. Все это подтверждает, что подростки вполне способны к компетентности, если они находятся в благоприятных для этого условиях.

Структурно-социальное объяснение инфантилизации молодежи в современном обществе

В объяснениях проблем подросткового возраста культурными факторами фигурирует современная капиталистическая и индивидуалистическая культура Запада. В качестве контраста порой приводятся отдельные традиционные западные сообщества (например, американские Амиши), или восточные культуры (например, Япония), в которых наблюдается гораздо меньше хулиганства и явных конфликтов с родителями среди подростков. Это объяснение имеет рациональное зерно, поскольку, как уже было замечено, во многих случаях возникновение подростковых проблем в обществе действительно следует за внедрением элементов западного образа жизни. Но ситуация не столь однозначна.

Дело в том, что подростковые проблемы в других культурах могут выглядеть по-другому, не так, как в западной, но это не означает, что их нет. Например, в культуре, которая не просто не поощряет индивидуализм, но сознательно ставит коллективное или клановое как высшую ценность, агрессия и конфликты с родителями просто не будут заложены в приемлемую матрицу поведения для молодого человека. Тогда подростковая инфантилизация и результирующая фрустрация, если таковые имеются, будут проявляться более пассивными способами. Так, в Японии подростковая преступность и конфликтность мала по сравнению с американской, но при этом там существуют такие явления как «хикикомори» («отшельники» — молодые люди, полностью устраняющиеся из социальной жизни и месяцами не выходящие из своих комнат), NEET (социально заметная прослойка молодых людей, которые нигде не учатся, не работают и находятся на полном иждивении у родителей) и традиция нон-конформизма в одежде среди молодежи, которая порой воспринимается со стороны как несколько инфантильная (например, бутики «princess fashion», где девушки могут одеться как куклы, или популярность косплея).

Поэтому в дополнение к социально-культурным объяснениям инфантилизации подростков я предлагаю объяснение, которое можно назвать структурно-социальным. Развитое общество характеризуется сложностью устройства и функционирования. Оно требует развитых специализированных навыков от тех, кто участвует в продукции новых материальных, общественных и культурных благ, и требования к этим навыкам постоянно меняются. В то же время, базовые ресурсы в обществе, возможно впервые в истории человечества, доступны более-менее всем: даже для семей со скромным достатком прокормить (в буквальном физическом смысле) дополнительного едока не является такой насущной проблемой, как это было сотни лет назад. В этих условиях будет более рациональным поддерживать праздность некоторой доли членов общества, нежели делать особое усилие для их включения в слаженную работу системы. Подростки и молодежь являются естественными кандидатами для такой вынужденной праздности. Вместо личностной зрелости или общей компетентности, барьером для вхождение в общество взрослых является некий набор навыков, знаний и опыта (или их приближение в виде дипломов, научных степеней или впечатляющего CV). Их приобретение занимает время, что и исключает молодежь из общества взрослых эффективнее любых законов.

Интересно, что подобное наблюдается и в животном мире. Муравьи считаются символом трудолюбия со времен античности, однако на деле в муравейнике до двадцати процентов рабочих муравьев слоняются без дела. В основном это молодые муравьи. Их более старые и опытные товарищи не только ничему их не учат, но и постоянно прогоняют их с дороги. В колонии социальных насекомых лимитирующим фактором является не еда, а структура колонии. Поэтому важна не всеобщая вовлеченность в работу, а слаженная деятельность специализированных рабочих групп, в каждой из которых есть лидер и четкая иерархия. В результате, молодые муравьи обучаются самостоятельно, как могут, и затем особи с ярко выраженными лидерскими качествами создают новые рабочие группы, которые в подходящий момент находят возможность включиться в работу колонии.

На заметку нешкольникам

Семьи, практикующие домашнее обучение, а также сами подростки-нешкольники имеют возможность хотя бы частично преодолеть негативные социальные влияния, делающие переходный возраст трудным временем как для детей, так и для родителей. Во-первых, подростки-нешкольники проводят больше времени в контакте с родителями, другими взрослыми или в свободных разновозрастных компаниях друзей. Это дает им возможность моделировать более зрелое поведение в отсутствии группового давления. Во-вторых, в семье, ориентированной на домашнее обучение, легче ограничить влияние массовой культуры и СМИ, воспитать критическое отношение к пропагандируемым им стандартам и предоставить ценностные альтернативы. В-третьих, сам процесс домашнего обучения требует ответственности со стороны подростка, что содействует его взрослению. И в-четвертых, у подростка-нешкольника есть больше времени и возможности на то, чтобы заботиться о своих близких, углубленно заниматься любимым увлечением, вести волонтерскую работу или, может быть, открыть собственный бизнес. Все эти дела имеют реальный смысл и потому особенно способствуют творческому самовыражению, инициативе, выработке умения работать вместе с другими и быть чувствительными к их нуждам, т.е. всему тому, что делает человека полноправным взрослым членом общества.

В конечном счете, семейное обучение дает подростку возможность вести по-настоящему взрослую жизнь – ровно в том объеме, к которому он лично готов – вместо того, чтобы «готовиться ко взрослой жизни» или ждать, пока она наступит. Пожалуй, это самое лучшее, что можно сделать для решения или предупреждения проблем подросткового возраста.

Мария Фокина.