Центр домашнего обучения » Из опыта домашнего обучения » Подростки и этика
Кажется, современные психологи готовы признать, что подростки и этика – это едва ли не взаимоисключающие реальности. Это может показаться совершенно справедливым: в самом деле, мы можем без труда убедиться, что при активном навязывании подросткам этических норм в младшем возрасте мы с 90% вероятностью будем иметь депрессию и апатию, в старшем – агрессию и бунт. Но значит ли это, что этическое сознание подросткам несвойственно, что этические категории им неинтересны?
Если судить по современной психолого-педагогической литературе о подростках, а еще более – по современной кино — и видео-продукции о них же, можно с уверенностью утверждать, что это так. Взять, хотя бы, новейший сериал «Школа» – о каком этическом сознании главных героев сериала можно говорить? Это же просто смешно. На месте этических представлений у героев сериала явно находится гипертрофированная сексуальность. Я ни в коем случае не стану отрицать важность пробуждающейся сексуальности и ее осознания для формирования личности подростка. Но это несколько иная тема, которая требует отдельного описания и обсуждения; она никак не может заменить собой тему развития этического сознания подростков.
Возьму на себя ответственность за утверждение, что этическое сознание современных подростков так девственно-пустынно вовсе не потому, что подростки не хотят ничего знать об этике. Скорее, дело в том, что о ней ничего не хотят знать взрослые люди – их родители и учителя. Они хотят безусловного контроля над подрастающим поколением вне какой-либо этики. К сожалению, этика считается многими вполне взрослыми нашими современниками чем-то необязательным и малоуместным, чего принято стесняться и избегать. Этика считается важной для организации жизни верующих; взрослые с атеистическим мировоззрением считают этический выбор своим личным делом, к тому же ситуативно обусловленным, и не хотят слышать ни о каких нормах, общих для всех людей. Наши современники в массе своей сделали одну важнейшую ошибку: они разделили этику и закон. Закон сегодня воспринимается не как тщательно выношенный и корректно сформулированный плод этической мысли многих людей, а почти как акт произвола и насилия со стороны государственной власти (даже если этот закон принимается в интересах граждан). Как бы то ни было, в любом случае, законы в сознании современных людей не имеют почти никакого этического основания, почти никакой связи с добром и злом и выбором между ними.
Поэтому корень проблемы я вижу вовсе не в том, что подростков не интересует этика. Проблема в том, что она не интересует их учителей и родителей – и именно этический релятивизм взрослых людей и делает наших детей циниками, безразличными к этическому выбору.
«Школа» не о школе
Самым актуальным подтверждение вышеприведенного тезиса является скандальный сериал «Школа», который вышел на экраны всего неделю назад, но уже успел поделить аудиторию зрителей и критиков на два почти непримиримых лагеря – сторонников и противников сериала. Первые считают творение Валерии Гай Германики прорывом в киноискусстве («Все, кто имеют отношение к телевидению, впервые увидели и поняли, КАК НАДО СНИМАТЬ СЕРИАЛЫ, И НА КАКОМ ЯЗЫКЕ АПЕЛЛИРОВАТЬ К МАССАМ, чтобы получить результат, выводящий из строя все существующие измерительные приборы….») и примером остро-актуального, бескомпромиссно-критического отношения художника к реальности («Так вот «Школа», как и «Все умрут, а я останусь» — правда. Да-да, смотрите на ваших детей и на учителей, которые их учат. Я вот смотрю. Размышляю над своими ошибками. Конечно, дети есть разные и школы тоже. Но и фильмы есть разные. Есть о проблемах, а есть фантастические. Этот фильм (и сериал) – о проблемах»). Сторонники сериала радуются, что творческая команда фильма сдернула с современной школы «завесу лицемерного молчания» и мы, наконец, увидели во всей красе ее зияющие язвы. Противники сериала считают его клеветой на современную школу, учителей и детей, не понимают эстетики этого произведения искусства и недоумевают, как оно вообще могло попасть на центральный канал российского телевидения. Что касается меня, то у меня отношение к сериалу двойственное. С одной стороны, все постоянные посетители «Дискуссионного клуба» знают, как я отношусь к современной школьной системе. Я последовательно критикую ее уже не первый год и столь же последовательно пытаюсь предложить альтернативу этой системе. Поэтому, по идее, мне этот остро-критичный по отношению к современной школе сериал должен был бы понравиться и, по логике вещей, я должна была бы встать в ряды защитников сериала.
Между тем, сериал мне не понравился и громить школу методами, предложенными режиссером фильма, я считаю совершенно нечестным. Однако и запрещать сериал мне кажется излишним – если не относиться к нему чересчур серьезно, активно работать головой, то можно даже на основе такого некачественном материала сделать интересные выводы. Какие же?
Во-первых, некоторую если не правда, то часть правды о жизни современных подростков в сериале все-таки содержится. Драки, пьянство, ранний интерес к сексу и наркотикам, эгоизм, отсутствие интереса к учебе – все это имеется в жизни современных школьников в избытке. Но куда важнее не то, что сериал показал, а то, о чем он умолчал – то, что в жизни подростков есть не только это. Что для них имеют огромное значение вещи, которые вообще никак не отмечены в сериале – идеалы, ценности, дружба, любовь (не путать с сексом!), смысл жизни, самореализация, самопознание. Та самая этика, которая современным подросткам якобы чужда.
Во-вторых, в сериале довольно правдиво показаны и современные школьные работники. Да, во многом они именно таковы – заурядные, неинтересные, безразличные как к ученикам, так и к собственному предмету формалисты. Но это, опять же, не вся правда. Другая правда в том, что определенная часть современных учителей – подвижники. Люди, которые, понимая всю невыигрышность своей позиции с любой точки зрения, все равно продолжают делать дело, в необходимость и благотворность которого они верят. Насколько эффективны их усилия – это другой вопрос. Однако добрая воля и осознанный этический выбор присутствуют в деятельности немалой части современных работников системы образования. Мало того, многие из них вкладываются в воспитание своих учеников не меньше, а то и больше, чем их собственные родители – хотя бы потому, что проводят с ними куда больше времени.
В-третьих, и родители показаны вполне реалистично – в самом деле, количество таких, для которых общение с детьми заканчивается на уровне еды, одежды и невыученных уроков, вполне достаточно, чтобы сделать некоторое обобщение. При этом, разумеется, за кадром остались счастливые и крепкие семьи, основанные на близости интересов и взаимном доверии представителей разных поколений. Так что же перед нами? Здоровая критика или злая клевета? Я все-таки склоняюсь к последнему, потому что, по факту, полуправда очень часто оказывается гораздо хуже откровенной лжи.
Достаточно остановиться на нескольких самых ярких эпизодах сериала, чтобы понять, сколько в нем содержится такой вот ядовитой полуправды. Один из первых кадров фильма: в школу приходит новый ученик. В пустом вестибюле школы никого нет, кроме него, охранника и еще одного паренька, судя по всему, прогульщика. Новенький обращается к последнему с невинным вопросом: «А что, уроки уже начались?» И тут же получает удар кулаком в лицо с размаху.
Реалистично?
И да, и нет. Перед нами все-таки из ряда вон выходящий пример неадекватно агрессивной реакции, да еще в присутствии охранника. Возможно ли такое в нашей сегодняшней школьной жизни? Да, возможно и не такое. Но не в этой форме и не в этой ситуации. Первый подлог произошел. Следующий эпизод – тот же новенький мальчик приходит в класс, и с ходу начинает вести себя предельно развязно и оскорбительно, фактически в лицо высказывает учительнице, что она сексуально озабочена. Та, конечно, выставляет его из класса.
Возможно ли такое?
Психологически – вряд ли. Для подростка 14-15 лет оскорбить впервые увиденного им взрослого человека, от которого его судьба будет зависеть в дальнейшем, так же странно и дико, как и получить ни за что кулаком в лицо. Просто мотива для подобного действия нет никакого – ни в первом, ни во втором случае.
Следующее – выгнанный новенький встречается с директором школы, который празднует юбилей в этот день. Между ними завязывается странная беседа, в ходе которой директор отправляет мальчика к себе домой за белой рубашкой, а тот почему-то послушно туда идет, хотя явно должен был встретить в штыки такое бесцеремонное распоряжение. Эпизод абсолютно недостоверен психологически – опять же, от мотива (зачем кого-то отправлять за рубашкой, если дома сидит собственная внучка, которой полезно иногда помогать по дому), до цели (зачем проявлять подчеркнутое доверие к незнакомому подростку, к тому же, судя по всему, проблемному, раз его тут же выгнали с урока).
Ну и, наконец – в доме директора мальчик с порога начинает знакомство с его внучкой и через 2-3 минуты знакомства предлагает ей убить дедушку, на что она отвечает понимающим и одобрительным хихиканьем. Опять же, все показанное вполне может быть – но не с этими детьми. Не за такое время. И не в той обстановке.
Что же не так во всех этих эпизодах? Чем они так цепляют, при всей своей тривиальности?
Тем, о чем я уже говорила – полным отсутствием этической составляющей внутри поступка. Обычно человек делает что-либо не механически, не просто реагирует на стимул, а сначала осмысляет его, пропускает через свою совесть. И лишь потом, сделав этический выбор, выдает реакцию. В сериале же вот этого момента этического выбора как раз и нет. Герои поступают чисто рефлекторно: захотелось ударить – ударил, захотелось сказать гадость – сказал, захотелось целоваться – целуется. Бывает такое? Бывает. Но, в большинстве случаев, не со школьниками 14-15 лет, а с людьми куда более старшего возраста. Для подростков этика является остро-актуальным предметом, они только и делают, что постигают ее, на практическом жизненном материале узнавая, чем отличается добро от зла. А вот многим более взрослым людям удается добиться свободы своих поступков от этики – собственно, в сериале изображены именно они. По сути, такие «взрослые» являются теми же подростками – только переросшими, остановившимися в развитии, не принесшими подобающих возрасту плодов. То есть, на самом деле, фильм не о 14-15 летних школьниках; он о совершенно других людях, и легко догадаться, о каких именно – о творческой группе сериала и людей одного с ними круга интересов. Убедиться в справедливости моих слов можно, почитав интервью режиссера фильма http://www.art-pictures.ru/conversation/2134.html и комментарии в блоге сценариста: http://klavdiew.livejournal.com/63657.html.
То есть, секрет полишинеля открыт – сериал «Школа» на самом деле не имеет к современной российской школе никакого отношения. Просто не малейшего. Если у вас дома растет подросток и вы хоть немного близки с ним, вы не можете не знать, что его реальные проблемы далеки от «страстей» телесериала, как жизнь на Марсе. А если вы хоть немного интересуетесь проблемами российской школы, то нехитрое творение Гай Германики вряд ли сможет вас заинтриговать.
Сказка – ложь, да в ней намек…
Совершенно иное впечатление производят на зрителей японские сериалы о школе с откровенно-фантастическими сюжетами – так называемые школьные дорамы. Среди них первые места занимают два сериала: «The Queen’s Classroom» (http://digital-geda.livejournal.com/39305.html и http://helgina.livejournal.com/) и «Гокусен» (http://ru.wikipedia.org/wiki/Gokusen)
Оба сериала также отражают школьную жизнь в весьма откровенном и неприглядном виде, но с некоторым отличием: в этот мир приходят взрослые – учителя, которые взрывают его изнутри вносят осмысленность в пустые и безрадостные будни школьников. Делают они это очень по-разному, но смысл их действий один и тот же: вытащить подростков из апатии и этического релятивизма, заставить их активно размышлять над своими поступками, учиться слышать голос совести и делать, в соответствии с ней, свой выбор – раз за разом, день за днем.
Героиня «The Queen’s Classroom», «черная Мэри Поппинс» Майя Акуцу, играет в своем классе роль «негативного провокатора». Ее инструменты воспитания – тайна, страх, авторитет. Сознательно став для класса «естественным врагом», безжалостным и холодным классным деспотом, она дает каждому своему ученику нешуточный урок различения добра и зла и, в итоге, превращает класс в единый коллектив, связанный узами настоящей дружбы и любви.
Героиня сериала «Гокусен», бесстрашная учительница-гангстер, Ямагучи Кумико, является для своего класса трудных подростков «позитивным провокатором». Войдя в коллектив потерявших веру в себя и окружающий мир будущих «отбросов общества», она переворачивает его вверх дном своим неиссякаемым энтузиазмом и бесконечной верой в лучшие качества своих учеников. Как и Майя Акуцу, она стремится в первую очередь привить своим ученикам правильные этические представления – через личный пример. Успехи своих подопечных в учебе они воспринимают также как этическую задачу – настоящий человек не может быть отсталым и неуспевающим.
Оба сериала появились на японском телевидении в 2004 и 2005 году и получили огромный интерес и популярность. В России оба фильма также производят сильное впечатление на зрителей, несмотря на явную фантастичность своих сюжетов. Тем не менее, зрители находят эти фильмы…правдивыми. Почему? Да потому что в них реалистично отражаются подлинные проблемы взросления: мучительный поиск подлинного «я» подростка, конфликт между подлинными и ложными ценностями, трудное осознание собственного пути и цели жизни…То, что личности учителей не выглядят особенно реалистичными, не играет особой роли: безусловно, мало кто из взрослых способен на такую безупречность в своих действиях, как Майя Акуцу, или на такой бесконечный энтузиазм и оптимизм, как Ямагучи Кумико. Но принцип действия таких личностей на психику подростка довольно легко уловить и не так трудно воплотить любому взрослому, действительно пекущемуся о гармоничном и развитии личности подростка – как учителю, так, тем более, и родителю. Просто для этого нужно использовать обе модели – как позитивной, так и негативной провокации этического развития подростка.
Этика без сериалов
Особенность этического воспитания подростков заключается в том, что оно должно быть принципиальным образом практичным. В отличие от раннего детства, когда ребенка учат поступать в соответствии с нормами общежития задолго до их осознания, и начальной школы, в которой от ученика требуют некритичного усвоения этих норм в теории и безукоризненного следования им из послушания, в подростковом возрасте этическое воспитание заключается, в основном, в о всестороннем практическом применении усвоенных ранее этических норм, в своеобразной проверке их «на прочность». Как уже говорилось в предыдущих двух статьях, подросткам свойственно сомневаться во всем, что в детстве было некритично усвоено. Сомневаться, оспаривать, но не отвергать – последнее есть реакция на неправильное поведение взрослых в отношении подростков. А какое поведение следует считать неправильным?
Во-первых, это невнимание и безразличие, оставление подростка без помощи, наедине со своими проблемами. Про таких родителей дети потом говорят с горечью «вывезли на середину реки и бросили в реку, а потом смотрели, как я барахтаюсь». Во-вторых, это гиперопека, стремление подстраховать на любом повороте и сделать все за самого подростка. В обоих случаях родители действуют из самых лучших побуждений – в первом развивают самостоятельность и характер своих чад, во втором – заботятся и подстраховывают…Плохо то, что они впадают в крайности, вместо того, чтобы разумно сочетать противоположные методы, с одной стороны, поощряя самостоятельность поступков своих детей, а с другой – не терять их из виду, и , в случае необходимости – приходить на помощь, не забывая о том, что при всем стремлении вашего подростка казаться взрослым и самостоятельным, он во многом продолжает оставаться ребенком.
Итак, в чем же должно заключаться этическое воспитание подростка на диалектическом этапе обучения?
Вы должны предоставить своему подростку максимум самостоятельности в рамках жестко заданных заранее правил. В данной статье, во избежание бесплодной дискуссии, я не буду обсуждать, какими могут быть эти правила. Безусловно, для верующих это будут религиозные ценности и нормы, для атеистов – светские. В принципе, для эффективного этического воспитания не так важно, что это за нормы. Важно, как их преподавали в детстве и насколько преподававшие их взрослые сами им соответствовали. Разумеется, если для самих родителей следование преподаваемым этическим нормам не является абсолютом, если оно зависит от ситуации – дети будут активно восставать против требований жестко придерживаться таких норм. Однако и в случае, если родители безупречно следуют выбранному кодексу поведения, подростки все равно будут пытаться испытать его на прочность. В конце концов, даже для взрослого человека свойственно пытаться время от времени следовать линии наименьшего сопротивления – что же можно ждать от вчерашних детей, в поведении которых нет и не может быть подлинной последовательности и твердости, свойственной зрелому возрасту.
Подростку должна быть предоставлена максимальная свобода как в организации своей учебной деятельности, так и в личной жизни. Подросток должен научиться самостоятельно планировать и осуществлять свою учебную деятельность, поддерживать контакты с учителями, готовиться к аттестациям и сдавать их.
Подросток должен принять на себя часть ответственности за жизнь семьи и научиться самостоятельно, без понуканий и напоминаний выполнять ту часть обязанностей, которую на него сочтут нужным возложить взрослые и которую он согласится принять на себя.
Подросток должен сам определить круг своего общения и пройти собственную школу человеческих отношений в выбранном сообществе сверстников. Эти три главные задачи – учеба, работа, общение – должны решаться не в ущерб друг другу. Последнее очень сложно уяснить современным родителям, очень часто склонным приравнивать успехи личностного развития своих детей к их школьным оценкам. Это не совсем верно. Как правило, школьные оценки мало коррелируют с глубинным личностным развитием вашего ребенка – некоторые из них случайны, некоторые ошибочны, и лишь небольшая их часть отражает его реальный уровень знаний. В любом случае, погоня за максимальными баллами и полноценное этическое воспитание редко гармонично сочетаются. Конечно, есть особо одаренные дети, которым учеба дается без особых проблем – тогда, в рамках воспитания воли, довольно легко добиться отличных оценок. С другой стороны, если ваш ребенок не имеет выдающихся способностей к наукам, он, скорее всего, будет получать посредственные оценки, даже работая изо всех сил. И тут от вашего поведения зависит очень многое: вы должны найти в себе готовность позитивно оценить усилия подростка вне зависимости от полученных оценок. Только такая реакция поддержит подростка в трудную минуту поражения и поможет ему найти силы к еще большему напряжению.
В то же время, из поля зрения родителей не должна выпадать и личная жизнь подростка. Для этого не нужно за ним шпионить – достаточно просто проявлять дружелюбное внимание и готовность к пониманию иного мироощущения. Конечно, родителям бывает трудно обуздать ревность, когда вдруг оказывается, что подросток начинает нуждаться в обществе своих друзей не меньше, а иногда и больше, чем в их собственном; особенно, когда он или она начинают стремиться проводить в этом обществе все больше времени, и выходные, и праздники. Это чувство нужно победить – вашему подростку совершенно необходима собственная жизнь. Единственное, о чем не следует забывать и взрослым, ни детям – то, что личная жизнь подростков, как и личная жизнь родителей, не должна наносить ущерб жизни семьи в целом. Общественные обязанности подростка внутри семейного коллектива не должны страдать от его личной жизни и от его учебных занятий – вот железное правило, которого вашему подростку следует научиться придерживаться в первую очередь. Если он усвоит это правило – в дальнейшей взрослой жизни ему будет проще гармонично сочетать личную жизнь с выполнением своих обязанностей перед другими людьми.
Этика как она есть
Напоследок я считаю необходимым кратко перечислить основные темы этического воспитания, которые неизбежно придется поднять в каждой семье, заинтересованной в полноценном развитии личности своего ребенка.
Вот эти темы:
1. Что такое человек? В чем его предназначение и смысл его жизни?
2. Что значит быть счастливым? В чем смысл страданий и смерти?
3. Что такое свобода? Равны ли между собой свобода и свобода выбора?
4. Что такое добро? Что такое зло? Как отличить первое от второго?
5. Что такое нравственный долг? Что такое желания и пристрастия?
6. Что такое совесть?
7. Что такое добродетель?
8. Что такое преступление (грех)?
9. Как соотносится личная жизнь и общественные обязанности?
10. Что такое долг и ответственность?
Таков, на мой взгляд, самый краткий список этических вопросов, которые должны быть проработаны подростками при помощи взрослых на диалектическом этапе обучения. И если это будет сделано, можно не сомневаться – жизнь ваших детей никогда не будет такой пустой и бессмысленной, как жизнь героев сериала «Школа» и ее создателей.
Наталья Геда.
Наталья, а вы планируете продолжать разговор о подростках и этике? Мне кажется, свежеиспеченный сериал еще достаточно свеж, он еще не прошел никакой проверки, ни временем, ни мнениями, и как-либо соотносить разговор об этике со «Школой» — чрезмерная эмоциональная поспешность. Не стоит игра свеч. Не стоит этот сериал того, чтобы на его основе строить какие-либо умозаключения, как и на базе любого другого сериала…
Автор и не строит умозаключения на основе сериала, а находит в нем подтверждения своим умозаключениям. Насчет эмоциональной поспешности. Наталья ведь не научную статью опубликовала здесь, да и кому интересно будет обсуждать проверенный временем и мнениями сериал? Конечно, можно высокомерно пройти мимо. Но зачем закрывать глаза на то, что этот сериал (по крайней мере первые серии) стал событием в жизни целой страны? Какое еще событие могло заставить высказаться такое количество людей.? Дети, родители, педагоги, чиновники, депутаты… Куда делись вялость и апатичность! Почему такая реакция? Это ведь отдельная тема, которая заслуживает, пожалуй, большего внимания, чем сам сериал.
Юля, я не уверена, что собираюсь продолжать этот разговор. По-моему, у аудитории нет особой потребности в этом материале. Школьные сериалы показались подходящим материалом, чтобы поднять вопрос о том, что такое этика и зачем она нужна. Все, что я могла и хотела сказать в обзорной статье- я сказала. Если мне зададут какие-то конкретные вопросы — я могу подумать и ответить. Список этических тем, который я привела в конце, носит конспективный характер, чтобы его развернуть, нужно написать отдельную книгу. Если какие-то вопросы особенно интересуют — пишите, я отвечу либо статьей в «ДК», либо постом у себя в блоге.
Галине: Вот о реакции на сериал — да, интересно было бы подумать, согласна. А сам сериал, мне кажется, не стоит такого пристального внимания. Наталье: Отрицательный пример — яркий пример, согласна. Я отметилась в комменте к Вашему посту в ЖЖ: этот фильм — палка, сунутая в осиное гнездо, провокация. Именно поэтому он мне кажется не заслуживающим внимания и детального обсуждения. Разговор об этических категориях, мне думается, даже и близко не должен бы стоять со «Школой», это как мухи и котлеты. А продолжения этической темы в отношении подростков — жаль, что не будет. Мне кажется, это сфера, где а) домашнему родителю и карты в руки, б) дико интересно столкновение ранее впитанных подростком этических норм и потребности все оспорить. Как с этим управляться? Какие козыри есть у родителей в этой игре с ребенком?
Мне кажется, что сериал «Школа» — это вполне достойный повод для того, чтобы поднять вопрос о необходимости этики. Потому что события фильма находятся за гранью добра и зла. Для героев фильма и и и его создателей таких категорий попросту не существует. Это делает фильм таким страшным — его создатели не оставляют зрителю никакой надежды на то, что демонстрируемый кошмар может измениться к лучшему, потому что никакого «лучшего» в фильме нет. Ни в детях, ни во взрослых. А в первую очередь — его нет в создателях фильма. В этом смысле Валерия Гай Германика — это русский ответ суперучителям из японских сериалов. Она приходит в крайне проблемную среду, безо всякой любви и сочувствия, безо всяких предложений и прогнозов, без малейшей мысли или идеи — и начинает издеваться над всем увиденным. Она говорит школе — «ты отстой и всегда будешь отстоем», взрослым: «вы ископаемые, вы должны умереть», детям: «вы уроды». И все. Ужас «Школы» в том, что это тупик, туннель без света в конце. Как бы не было тяжело в настоящем, людям все равно свойственно надеяться на будущее. На своих детей, на то, что у них хватит сил и мужества справиться с тем. с чем уже не сладить им. Так вот — «Школа» говорит всем нам: «И не надейтесь. Никакого будущего не будет. Подмога не придет. Не на что надеяться. Незачем жить». Понятно, что равнодушным к такой посылке авторов фильма остаться очень трудно. На мой взгляд, она и спровоцировала тот взрыв эмоций, который последовал за первыми сериями. Трудно остаться равнодушным, когда из под тебя выбивают последнюю опору. Очнуться от кошмарного ощущения безнадежности. в который погружает «Школа», можно , только вспомнив о том, что никакого основания вестись на провокации первого канала и команды фильма нет: есть этика, есть ценности, есть нормальные семьи и нормальные дети, и есть возможность все это спасти.
Если одним словом — чернуха, совершенно согласна с вами, Наталья. Неприятно то, что раньше все чернушные фильмы касались взрослых, а теперь и до подростков дошли. В этом месте нужно, конечно, сказать себе: секундочку! Мир еще не обрушился, и хорошее в нем — есть. И все. И не отвлекаться больше от хорошего на дрянь…:
Я не предполагала. Если будут пожелания читателей — другое дело. Пока подумаю над Вашими вопросами
«Она приходит в крайне проблемную среду, безо всякой любви и сочувствия, безо всяких предложений и прогнозов, без малейшей мысли или идеи…» Во-первых, если бы у нее не было мыслей и сочувствия, не было бы фильмов. Во-вторых, она показывает этот мир изнутри. Эти дети так чувствуют и видят. И они есть, как бы вы к ним не относились. Им больно и страшно, они мечутся, тычутся и не знают, как им жить. Неужели вы не помните удушье, которое испытывали от лицемерия и лжи взрослых в таком возрасте? Когда вы научились не говорить правду в глаза, молчать, отводить глаза, кивать головой, не обращать внимание? Потому-то и такая реакция – не хочется говорить себе правду. Сделать вид, что на самом деле все хорошо, а эти уроды сами виноваты, ну и пусть сами разбираются. Только пусть эта дрянь подальше держится. Юлия, вы уже, как я поняла, из школы ушли подальше от этой дряни, дальше куда побежите? Но неужели у вас даже сочувствия нет? И зачем тогда вся ваша выхолощенная этика?
Обсуждения вокруг сериала идут по двум направлениям: правда-чернуха, искусство-отстой. Все соглашаются с тем, что показанное в сериале присутствует в школе. Обвиняют в чернухе в связи с тем, что помимо плохого в школе есть доброе-вечное, тогда почему его нет в фильме? Чтобы на положительных примерах показать, как надо жить и учиться. А раз доброго-вечного нет, то это не искусство. А про режиссера интересно. То она осталась в подростковом возрасте, то она – провокатор. Но почти нигде ничего нет — что же делать с этими подростками?
Лариса, а вы считаете, что показанное о подростках в этом сериале- правда? Дети действительно такие? Наталья по эпизодам продемонстрировала, что реакции героев не жизненны, неправдоподобны. И из школы я ушла совсем не от детей, с ними я как раз продолжаю работать.
Странный вопрос для учителя литературы. Сериал — не документальный фильм, и показаны там вымышленные подростки. А сочувствовать нужно только реальным? Успокаивайте себя тем, что герои неправдоподобны, что на самом деле школьники-наркоманы и алкоголики, беременные школьницы (посмотрите статистику , не буду сейчас называть цифры, чтобы не ошибиться, но они ужасающие) большую часть времени учат уроки и хорошо себя ведут.
Лариса, я совершенно не зря дала ссылки на японские телесериалы. Они по уровню жесткости дадут «Школе» 100 очков вперед — такие смачные коллективные драки, как в «Гокусене» и сцены подросткового издевательства над сверстниками, как в «Квинс Классрум», нашей «правдивой» Германике и не снились. Японцы совершенно не боятся говорить на всю страну правду о проблемах в своей школе. Но они _прямо в сериале_ дают противоядие против этого яда — конкретные примеры того, что _можно сделать_ для того, чтобы помочь этим детям. Попробуйте, посмотрите. Сравните. Что касается детей, некоторые нормально учатся и хорошо себя ведут — то в их жизни проблемы такого уровня сложности и страсти такого накала, что у любой Германики при одном взгляде внутрь такой души полетели бы все предохранители от напряга понять, что же там происходит.
Обязательно посмотрю, спасибо. Они примитивны. Они нечистоплотны. Они вызывают отвращение. Но они есть, они ищут свое место в жизни. И они еще не нашли противоядие. И что? Пусть пока побудут в резервации под названием «массовая школа»? Слышали это понятие? Какая разница, на сколько процентов соответствует действительности тот или иной эпизод фильма, может ли все это произойти в одной школе или происходит в десяти. Вопрос, в конце концов, не в том, что делать им, а в том, как будут вести себя взрослые, которые имели возможность узнать или почувствовать этих подростков.
Лариса, мне приходилось работать с трудными подростками примерно этого возраста и уровня проблем — только не в школе, а в пионерлагере. И что? Стоило нам с напарницей за них взяться на полном серьезе ( а куда деваться — ты на 3 смены заперт с двумя десятками подростков на крошечной территории, и если не хочешь, чтобы они тебя уничтожили к концу лета, нужно изо всех сил пытаться сделать из них людей), предложить им конкретную программу действий и , пробившись через их лень и анархию, сподвигнуть на конкретные действия — они изменились. Были забыты и мат, и курение (спиртного тогда в лагере достать было просто негде), и шашни под кустами. Если бы Вы видели, с каким сперва стеснением, а потом радостью они делали все те совершенно нехитрые вещи, которые мы им предлагали — спектакли, музыкальные занятия, ролевые игры, походы…Как они сдружились, какими стали открытыми и … добрыми, да! Всего через 2-3 недели это были ДРУГИЕ дети. А мы были всего-навсего 2 студентки-недоучки с полным бардаком в голове и в личной жизни. Вся эта примитивность, нечистоплотность и проч. — это пена, видимость. Внутри у них живая человеческая душа. отзывчивая на любую, самую элементарную доброту и внимание. Это есть в любом из них — до тех пор, пока они не ожесточатся и не зачерствеют окончательно. Но этого Германика нам не покажет, ей не до таких психологических тонкостей. А что до массовой школы — то я , повторяю, никогда не была ее сторонницей и знаю о ней не по наслышке. Только проблемы этой школы не лечатся такими методами, как сериал «Школа».
Извините за длинноты, но ничего не смогла убрать. «В одном из своих эпатажных интервью она (Германика) признаётся, что считает своим духовным отцом (или братом, в общем — родственником) Калигулу.» Понятно… Многое объясняет. Калигула и был сыном того самого достойного племянника Тиберия. Прозвище «Германик» унаследовал от рано умершего отца, опозорил его (и отца, и прозвище), в сущности, являясь самозванцем, как и вышеозначенная «грузинская девушка» (интересно, грузинские родственники никак не отреагировали на её отречение от них? Может, даже посоветовали взять псевдоним, чтобы родню не позорила?). Режиссёр Калигула — «многоуважаемый сапог» (Чехов): «caligula» — «сапожок». Лингвистическая составляющая у меня вызывает профессиональный интерес, но тут ещё кое-что. Постмодерн дошёл (уже не в первый раз) до разрушения основ самых древних связей, формирующихся на инстинкте (материнский, он же размножения). Родители не верят детям, те — родителям (см. «1984» Оруэлла), доносят друг на друга, убивают, сожительствуют, официально выходя замуж или уходя в заточение (австрийский маньяк и его последователи-предшественники в нашей стране). «Нужно разрушить самые основы! И тогда весь мир у нас в руках!» (Достоевский «Бесы») «Учитель, вместе с ребёнком хихикающий над сказочкой о Боге… — тоже НАШ!» (там же). Так что «СЕРый С(Е)Редненький СЕРиал» (символика цвета: серый в значении «скучный», но это и цвет сатаны — см. Булгакова и не только) призван выполнить свою онтологическую задачу (чего он, разумеется, не осознаёт, как и многие его порицатели — «одним камнем больше-меньше — сути не меняет»): «Нет не только ни эллина, ни иудея; нет ни мужчин, ни женщин, ни учителей, ни учеников, ни верха, ни низа, ни правого, ни левого-виноватого; нет Родины — есть только одна СЕР-бур-малиновая (яркая) мешанина грязи и пустоты, адской воронкой затягивающая мир разума в развесёлое самоубийство — как финальный результат работы разума». Жить — страшно. Жить в глобальном одиночестве (без Бога-Отца) — невозможно (без признания Высшего Отечества нет Отечества и Отчества «внизу»), а потому исход человечества предрешён. Ростков «нового христианства» как-то не видать… Дай Бог, старое выкарабкается… PS. Насчёт «вылитого меня», или соответствия типажей. Не могу согласиться. Извините, но героев точь-в-точь Болконских, Ростовых, Курагиных не было — это плод писательского воображения и типологического обобщения. А сейчас их тем более исторически быть не может, но «Война и мир» потрясает молодостью, свежестью, талантом (не только писательским, но и талантом его героев), потому что это ПРАВДА (правда, для восприятия этой ПРАВДЫ нужно мозгами и душой потрудиться, а это трудно, следовательно, для многих невозможно). А очередная шедевруха, ползающая по помойке в поисках незамызганной темы (только там её и искать, конечно) — чтобы самой замызгать, разумеется, — это ЛОЖЬ. Показ того, как функционируют физиологические системы школьных «органонов» в организме школы), — это НЕ есть ПРАВДА — и уж тем более художественная, несмотря на претензии «творцов», как не является правдой коллекция нечистот (синонимический ряд: «школьные организмы-миазмы-клизмы»). Традиция демонстрации грязи и прочей шелудивости в нашей стране пошла со времён перестройки (или раньше? От интереса к юродивости?) — тогда она всё-таки вызывала желание очиститься и очистить («Покаяние» Абуладзе). А сейчас — желание окончательно запачкать то, что ещё, по мнению «творцов», «как-то бледно (т.е. недостаточно грязно) выглядит без пристального внимания камеры-вертухая» (т.е., с точки зрения нормального человека — а его ещё поискать надо! — оно, конечно, грязно, но ещё способно вместить достаточно мерзости, прежде чем будет окончательно ею раздавлено).
Так в том-то и проблема, что никто не смог взяться за них. Родителям или наплевать, или не понять, о каких проблемах идет речь и что с этим делать. У взрослых своя жизнь со своими взрослыми проблемами. Детям всего-то и нужно — чтобы рядом с ними оказался стоящий человек. А пока все или брезгливо, или с опаской проходят мимо этих подростков, они сбиваются в стаи и стайки. Школа в такой ситуации (особенно массовая школа) становится настоящей резервацией, откуда довольно быстро исчезают благополучные дети. И тогда оставшимся взрослым приходится делать вид, что ничего особенного не происходит, что это просто возраст. Исчезают границы дозволенного не только в словах, но и в поступках. Ценность этого фильма для меня в том, что у меня появилось (или усилилось) чувство вины перед этими детьми за свою брезгливость, за свое желание жить подальше от них.
Анне. Замечательно, абсолютно согласна с вами. Но Гай Германике всего 25 (или даже 24, не уверена). И у нее, как я понимаю, не простая биография (толком ничего не знаю, слышала, что она не училась в школе, что жила в Париже, что нет профессионального образования). Я воспринимаю ее фильмы (видела «Все умрут…» и несколько серий «Школы») как послание из их мира, как просьбу о помощи. Каждый для себя должен решить, будет ли он прятаться от этой грязи и шелудивости, и как…
Лариса, спасибо Вам и всем за осознание серьёзности проблемы. «Каждый для себя должен решить, будет ли он прятаться от этой грязи и шелудивости, и как…» Когда нормальный человек («такого ещё поискать надо») чувствует грязь, он от неё никак не прячется: он берётся за тряпку и чистящие средства, а не пытается использовать всё остальное человечество в качестве тряпки. Почему я должна заморачиваться насчёт этой самозванки? Я же не лезу к ней со своими проблемами — так почему она считает возможным за государственные деньги (значит, и мои тоже) размазывать свои, простите, «рвотные массы» по душам детей (и по душе моего ребёнка — не будь он на СО!). Знание грязи жизни и знание САМОЙ жизни — это две совершенно разные вещи. Никто не знает «свинцовые мерзости бытия» лучше (странное слово применительно ко злу), чем воспитанники детдомов (я некоторое время там работала), но именно они гораздо хуже приспособлены к жизни, чем дети, выросшие в семье. И я не хочу воспринимать «непростую» биографию очередного Лжедмитрия. Скажите, у кого была «простая» биография? У меня? У Вас? У Натальи? У Юлии? Но, как мне кажется, у нас всех есть объединяющее начало — мы идём к добру и (пока — до определённого момента) ведём своих детей. Мы все — абсолютно разные люди. Но если начать дискуссию о Ваших-наших точках зрения на добро, то дискуссии не получится: при всех «разностях» обобщённый образ Добра у нас как-то примерно одинаков (Мама, Красота, Любовь, Бог, Гармония…). Поправьте, если ошибаюсь. (Жалеть убогую — да. Но не любить, ибо, когда любишь, то невольно уподобляешься)
Анна, Вы ее жалеете или «не хотите заморачиваться»? Для меня любовь в этой ситуации — недостижимая планка после понимания и прощения. Ведь все мои размышления по поводу этого фильма связаны с моим собственным ребенком. Какой реакции на фильм жду? Какого отношения к таким подросткам в реальной жизни? Как реагировать на появившееся высокомерие, брезгливость по отношению к некоторым ровесникам (да и к людям вообще )? В ответ на обвинения в примитивности пытаюсь объяснить, что они сложнее, чем кажутся. В ответ на обвинения в нечистоплотности пытаюсь взывать к снисходительности хотя бы. Как вы понимаете, эта дискуссия — продолжение разговоров с ребенком и подготовка к ним. Я не могу уже себе позволить высказать наспех свое отношение. Кто-то здесь недавно написал, что иногда проблему приходится специально накручивать, что получить ее разрешение. Этот фильм — возможность сформировать какое-то внятное свое собственное отношение, возможность сказать себе правду, возможность увидеть в своем ребенке доброе или равнодушное отношение к людям. И на те вопросы, которые Наталья приводит в конце статьи, разве можно ответить, вычеркнув этих подростков из своей жизни?
Лариса, мне близка и понятна Ваша (и моя личная) боль за детей. Эту убогую я жалею — в разговоре со своим ребёнком. Поверьте, это очень серьёзная тема, началом к которой и послужил (не далее, как вчера) образ самозванки и её персонажей (сказать «героев» язык не поворачивается, т.к. их там нет). Рассуждать о «примитивности» я не стану (но никого и не буду пытаться разубеждать на сей счёт), т.к., извините, экскременты, даже помещённые в золочёную раму (я не шучу: такое ювелирное украшение пользовалось огромным успехом в Германии несколько лет т.н.) не позволяют вести никаких дискуссий на искусствоведческие темы. Вы хотите «пожалеть» и «полюбить» эту … «дивчину» и иже с ней (несчастных детей) — я Вас правильно поняла? А Вы обратили внимание, что «иже с ней» вовсе не «несчастные дети», а вполне упитанные боссы, вроде К.Эрнста? А «детки в клетке» всего-навсего «подножный материал», на котором «дивчина» вполне успешно себе карьеру стряпает. Да, были гениальные режиссёры, работавшие с детьми и их проблемами: Р.Быков, Л.Нечаев (кстати, живой ещё и вполне работоспособный — НО! — в силу весьма понятных причин, разумеется, невостребованный) и др. «Дивчина» из их числа? Нет. Просто агрессивный бездарь. И ещё. Насчёт «высокомерия». «Поверьте историку: осчастливить насильно (сделать лучше, чище, добрее — пресловутое «пожалеть-полюбить») НЕЛЬЗЯ!» (х/ф «Покровские ворота»). Когда человек (любого возраста) упивается своей грязью — и это воплощение его воли-желания, а Вы к нему с любовью, то ведь всё равно Вы ущемляете его представление о его — пусть разнузданной, но — «свободе»… Вы сильно рискуете (и не только Вы, но и Ваш ребёнок) получить по… Пусть у Вас получится — если вера Ваша столь сильна! Я лично (говорю только за себя) не способна привести домой детей с помойки. Что делать, если мой ребёнок, не дай Бог, из жалости полюбит создание с помоечным мышлением (пусть внешне кажущееся вполне благополучным)? Наркоманов надо сторониться, а не принимать их в свою семью и пытаться «перевоспитать».
Не люблю. Хочу ли полюбить? Я написала, что для меня это — недостижимая планка. Пока подавляю брезгливость. Домой тоже не способна привести (не все ведь наркоманы). Поэтому и ощущаю вину. Эта вина не отравляет мою жизнь, но она абсолютно связана с моей ответственностью за своего ребенка. Я очень хочу сохранить в нем доброе отношение к людям, поэтому боюсь ошибиться.
«Пока подавляю брезгливость.» Зачем? Насиловать свою свободу? Ради кого? Вы человек, более того — мать! Вот ценности «всех времён и народов»! Боюсь неточно воспроизвести Ф. Искандера, но сказал он примерно так: «О, святое чувство брезгливости! Ты бережёшь в нас чистоту!» («Школьный вальс, или энергия стыда»). А Вы говорите «вина»! «… доброе отношение к людям…» — ко всем? Без разбора? PS. А «наркоманы» я употребила во всех смыслах (не только потребители веществ, но и вообще потребители, отрастившие себе глотку, желудок, кишечник, ну, и так далее…).
Анна, вы прямо мои мысли выразили. Одно дело — снять фильм о проблемах, чтобы обратить на них внимание окружающих, и другое — показывать всем г..о и говорить, что это правда. В какой-то степени да, правда, все люди испражняются, но в чем тогда сакральный смысл искусства? И замечательно, что вы вспомнили про Быкова. «Чучело» — вот где учиться-то всему, что надо, и для подростков значимо, и для взрослых, не говоря уж о режиссерах.
На днях подобрали на дороге сбитую кем-то дворнягу. Оставив все дела, мотались по ветлечебницам и аптекам. Собаку привезли домой, грязную, вонючую (а мыть нельзя до выздоровления). Первые три для прислушивались к дыханию — жива ли. И радость, когда первый раз встала и завиляла хвостом. Ну и тема, которую пришлось обозначить — может быть во всем этом больше нуждался какой-нибудь ребенок? Почему это время, силы, деньги, в конце концов, мы не отдаем какому-то больному ребенку? Почему старой бездомной собаке? Нет, эти вопросы никто не задавал друг другу, но они повисли в воздухе. С радостью выздоровления появилась какая-то неловкость и горечь, и я ищу объяснение, почему я помогаю собаке и не помогаю ребенку. Почему мы легко поддались первому порыву и помогли несчастному существу, но не можем собраться с силами и решиться на какую-то осмысленную помощь (не вещами и деньгами — это-то просто) ребенку? Боюсь, что не смогла объяснить. Но я опять про чувство вины.
Лариса, Вы просто молодец — в случае с несчастной собакой! И мы с дочкой (представьте себе: обычно обе в шляпах и длинных платьях) обихаживаем все помойки в пределах наших обычных маршрутов и кормим несчастных кошек и собак. А ещё делаем уколы — однажды даже таким образом удалось вернуть выгнанного (из-за болезни) кота обратно в семью; иногда «трудоустраиваем» бедняжек (я однажды предложила 6-тиклассникам «взятку»: кто возьмёт этого котёнка к себе домой по-честному — без дальнейшего изгнания — тот получит хорошую оценку за четверть. Правда, взяла котёнка девочка-отличница, так что в бескорыстии сомневаться не пришлось). НО! Эти несчастные кошки и собаки — результат человеческого произвола (пресловутой «свободы выбора», обернувшейся трагедией для «тех, кого приручили»). Бедные зверьки НЕ ХОТЕЛИ бы жить на помойке. Их заставили ЛЮДИ-мерзавцы. (Именно поэтому я, как человек, испытываю совершенно жуткие муки стыда при встрече с собакой на трёх лапах.) Потому несчастные животные с таким доверием идут Вам (и мне) навстречу. А люди (некоторые-многие) ХОТЯТ и дальше культивировать своё помоечное мышление, распространяя свою помойку (в прямом и переносном смыслах) на Вашу (и мою) жизнь и воспринимая чистоту Вашей (и моей) жизни как вызов-оскорбление, который надо непременно «заткнуть»-победить своей грязью и сделать Вас (меня) неотличимой от них. Этого лично я им позволить сделать не дам, ибо таково моё понимание МОЕЙ свободы, которую тоже нужно уважать. Я не лезу к ним с призывами к чистоте, но пусть и они не касаются меня (членов моей семьи) своей грязью! А равнять моральных уродов с несчастными зверушками… Разница столь глобальна и несопоставима, что, будь у меня лишний миллион долларов, я бы его отдала не на детдом, а на приют для бездомных животных. Юлия, большое спасибо за понимание и солидарность.
«…будь у меня лишний миллион долларов, я бы его отдала не на детдом, а на приют для бездомных животных. » Анна, это написано сгоряча ? В детских домах есть совсем крохи — они в чем виноваты? А те, кто постарше, с плохим образованием, с плохими манерами, они в чем виноваты? Только в том, что рядом не было достойных родителей. И если смотрели «Школу», в чем виноваты братья (голодные, в столовой их часто показывают), отец которых пьяным пришел в школу? Дегко предположить, что дальше будет с этими детьми. Как я понимаю, Лариса говорит о том, что если рядом с детьми на оказалось взрослых, которые ими занимаются ( не просто кормят и одевают), можно ли обвинять этих детей? Не лежит ли часть вины на обществе? Не виноваты ли благополучные родители, воспитывающие по одному ребеночку и помогающие животным?
Татьяна, если бы я имела 2 лишних миллиона, то второй, не сомневайтесь, отдала бы детдому… Только всё это словесные фигуры и ловить собеседника на них как-то нелепо (отдала-не отдала? имела бы-не имела? А Вы бы отдали-не отдали?). Я (и мой ребёнок) уже слышала неоднократно злобные крики в свой адрес: «А-а! Людям есть нечего, а «эта дура» (самое мягкое выражение) тут бездомную сволочь прикармливает!» О людях — даже маленьких — всё-таки позаботятся люди (пусть беспутные, но родители; пусть скупое, но — государство). Об этих безответных — никто. Вы хотите увидеть в моих словах обвинения — Вы их и увидели, хотя я никого не обвиняла (глупо пытаться Вас в этом разубеждать). Что ж… Не удивлюсь, если Вы меня объявите виновной за сиротство крох и жадную бездарность создателей «телепродукта», которые, видимо, тоже приравниваются к неимущим сиротам. Татьяна, может, Вы взяли приёмного ребёнка из детдома или хотя бы патронат, а я невольно оскорбила Ваши чувства? Тогда, конечно, простите великодушно. Или не взяли?.. Тогда не спешите обвинять «благополучных родителей, воспитывающих по одному ребёночку и помогающих животным»: я из их числа, и не навязывайте мне надуманную Вами Вашу «вину». Убогая бездарь слепила некое месиво из …, разбудив тем самым в ком-то чувство вины. Обвинения посыпались на «благополучных родителей», которые, к сожалению, к делу «давания жизни»-воспитания-образования подошли ответственно — вместо того чтобы нарожать кучу голодных детей, для пропитания которых, глядишь, и сгодились бы никому не нужные зверушки (в Китае, например, признанные весьма съедобными). Заодно и проблема беспризорных животных была бы решена. Глупость какая-то. Вы испытываете чувство личной вины — так идите к ним и делайте там своё святое дело. Или… Вам идти совсем не хочется, а нужно, чтобы «кто-нибудь» пошёл… Вот Вы и пытаетесь «кого-нибудь» пристыдить… Грязь липнет быстро и незаметно — мой ребёнок должен иметь острый нюх на неё, чтобы вовремя чистить и чиститься (катарсис — во всех смыслах слова). Ф.Искандер: «Оступиться может каждый, но найти удовольствие в грязи может только САМ ЗАХОТЕВШИЙ этого». («Чегемская Кармен»)
Анна, мое чувство вины разбудил не этот фильм. Просто статья Натальи стала поводом для меня высказать свои собственные сомнения. Татьяна не обвиняла Вас. Она в общем-то правильно продолжила то, о чем писала я. И знаете, несмотря на Вашу уверенность в правоте позиции, которую заняли в этой дискуссии, я не сомневаюсь, что Вы тоже испытываете похожие чувства. Как Вы делаете выбор, кому и когда помочь? Что Вы говорите, когда проходите с дочерью мимо нищих? Как объяснить ребенку, что милосердие бывает дозированным? И где граница моего милосердия? Там, где начинается житейский дискомфорт? И какова тогда цена этому милосердию? И выхоженная собака на фоне всего этого… Так ли чисты были помыслы? Или было желание откупиться?
Лариса, спасибо за чёткость конкретных вопросов. Но сначала о другом. Не могу забыть телепередачу «Православная энциклопедия» (от 16.01.10.). Речь шла о богадельне-хосписе, в которой трудятся православные медсестры (не монахини). Мы смотрели всей семьёй, буквально затаив дыхание. Думаю, не надо рисовать жуткую картину последних лет жизни одиноких стариков — страшно смотреть на неотвратимое: жёлтая кожа, мутный взгляд, бессвязная речь… Но везде порядок, чистота… И свет! В глазах сестёр столько света и любви! Когда пеленают стариков, кормят их с ложечки, водят их по двору, массируют от пролежней, выслушивают их, рассказывают с удовольствием и улыбкой об их привычках, жизненном опыте… Сами признаются, что говорят о них, как о детях: «Бабушка N наконец-то стала произносить три слова!» А бабушке N — 89 лет… Вспоминали, чуть ли не перебивая друг друга, одну замечательную хохотушку — жаль, ушла недавно… Сказали не «умерла», а «ушла». Вот мы имеем дело со своими детьми — любимыми! прощаемыми! Это наша «модель бессмертия», т.к. у наших детей впереди — достойная жизнь (как мы все надеемся и ради чего трудимся). Но вот здесь, в богадельне, нет будущего — впереди смерть (без родных — но не в одиночестве!)… Откуда эти сёстры черпают ТАКИЕ мощные силы (и в прямом смысле тоже) и надежды? Слегка удивляясь самой постановке вопроса, каждая (вместе и порознь) отвечала: «Конечно, вера в Бога. От Него же и Любовь». Кто-то из них замужем, имеет детей, а в этом заведении зарплата в 3 раза меньше, чем в среднем по Москве. Их с удовольствием примут в любой клинике (зовут!), но они — здесь. Непостижимо? «Не собирайте себе сокровищ на земле, где ржавчина точит их, собирайте их на небе…» (Ев.) Я бы так не смогла. И потому я преклоняюсь перед этими святыми. А живи я в Москве, я бы, захватив дочуру, непременно попросила бы себе несколько дней волонтёрства (у нас тут такого нет). Хоспис — это тоже «грязь жизни», но её … нет (т.е. жизнь есть, а грязи нет), потому что мягко и быстро её убирают. Об искусстве. Угораздило как-то начать смотреть жутко чернушный (как мне сначала показалось) французский фильм. Молодёжные банды, упоение безнаказанностью, чужим страхом, наркотиками, групповым сексом. Думаю, ну-у, стандартный набор, переключила, а через какое-то время, листая каналы, случайно опять пришла к этому фильму. Вгляделась: молодой «отморозок» влюбился в девушку, которая работала в хосписе. Она не знала сначала про его «подвиги», потащила к себе на работу, т.к. ей физически трудно было в одиночку вымыть лежачего больного. Влюблённый юноша не мог ей отказать, а когда он на руках нёс старика в ванну и обратно, его стошнило от прочувствованной грязи. В разговоре с девушкой он признался в своих «занятиях», а она ему очень сурово заявила, что до сей поры он сам производил грязь, от которой его почему-то не тошнило, но вот ему предоставился случай настоящего очищения — так пусть же не упустит его! Это и есть «свет в конце тоннеля» — возвращение от больного, от скуки придуманного постмодерна в нормальную жизнь, любовь, чистоту. Насчёт нищих. Семиклассники на литературе как-то упёрлись в эту тему. Девочка одна даже расплакалась, вспоминая, как она и её мама собирали поношенные, но ещё вполне «употребляемые» вещи. Собирали только чистые и отдали просящей нищенке. А когда вышли из дома, то увидели, что вещи из пакета вывалены в мусорный бак. Не угодили вкусам, понимаешь… «Я никогда больше нищему ничего не подам!» — слова ребёнка на уроке при одобрительном кивании одноклассников. Кто-то возмущался: «Просят деньги, а у самих ребёнок «Сникерс» жуёт!» («Сникерсы» тогда стоили дорого и были редкостью). Мы (наша семья) подаём — если нищий что-то делает (играет на муз.инструменте). «Безграничное милосердие» — это «продай всё, а деньги раздай нищим» (Ев.). Стать самой (всей семьёй) нищенкой и жить подаянием, испытывая чужое милосердие — это не мой жизненный путь. «Граница милосердия» тоже отсутствует, т.к. каждый день я испытываю душевный «дискомфорт», кормя несчастных. «Выхоженная собака» вовсе не «на фоне этого», а великое дело личного милосердия, сделанное на глазах Вашего ребёнка (может быть, и с его участием?). Вернуть умирающее существо с того света — да моя мама почти Господь Бог! Убить может каждый, а воскресить — только Он (и моя мама!). И «помыслы были чисты» — Вы ведь действовали не для того, чтобы за это медаль получить или на форуме похвастаться, правда? Это порыв незадумывающегося (о выгодах) сердца: «- Надо обзавестись тряпками. — Совершенно с вами согласен, мессир! Именно тряпками! — Зачем? — недоумевала Маргарита. — Чтобы заткнуть все щели, через которые порой неожиданно появляется милосердие…», «Но ведь и милосердие тоже стучится в человеческие сердца». Булгаков «М. и М.».
Анна, спасибо. Как бы ни отличались позиции людей в такого типа дискуссиях, в главном они сойдутся. Рефлексией, за которую часто стесняюсь, если на нее обращают внимание окружающие, «болеют» все нормальные люди. Внешняя легкость, уверенность, ирония — обязательная одежда современного человека, за которой нужно научить ребенка видеть все остальное. И увидеть в первую очередь хорошее. В этом вижу одну из главных своих задач как матери. Долгая рефлексия с ребенком невозможна, нужны более внятные оценки и формулировки. Пытаешься их избежать, но тут же размываются все нравственные границы (Наталья об этом писала — все можно объяснить и оправдать). Жаль, что Наталья не участвовала в дискуссии. Мне казалось, что эти темы ей близки.
Лариса, Татьяна, Анна — спасибо огромное за интереснейший обмен мнениями! Очень интересно было читать, но присоединиться никак не могла — ребенок попал в больницу, не было ни времени, ни сил. Теперь уже все нормально. Я понимаю, в чем состоит сложность дискуссии — в отсутствии четких рамок, понятных каждому этических критериев. Их, в самом деле, нет. Чтобы развить поднятые в статье темы, мне придется отвлечься от темы ДО и переключиться на написание труда по этике, что я сейчас просто не могу себе позволить. Поэтому я думаю написать еще несколько статей по конкретным этическим вопросам, где попробовать которые позволяют четко формулировать этические нормы. Предлагаю продолжить начатую дискуссию в следующей статье, посвященной сексуальному воспитанию подростков.
Мне непонятно, из-за чего сыр-бор. То, что показано в этом сериале, было всегда. Я училась в обычной школе, и такие дети были и в нашем классе, и в соседнем. Но были и другие, нормальные. Все вынужденно сосуществовали вместе, испытывая отвращение к противоположному лагерю и к учителям. Именно с тех времен я реально не выношу слова «школа», и мой сын учится дома и сам выбирает, с кем ему проводить время. Мне вообще непонятно, когда я слышу, что это все «выдумано», эти охи и ахи, всплески руками.. Да вы что? Да, они есть, они могут и убить по пьяни (одна такая убила парня на дискотеке каблуком), а могут и котенка пригреть. Они именно так говорят, именно так общаются и думают. Обычно это дети из не очень благополучных семей. Шум из-за того, что вдруг решили это показать на всю страну, хотя раньше этого «стеснялись» (наверное). Раньше были идеалы, а теперь в моде натуралистичность. Вот и все. Обычные дети, только любви им не хватает. Как и нам всем. ps сам сериал снят неплохо… это тоже своего рода искусство, добиться полной естественности актеров. Как у «Аси Клячиной» Кончаловского. Это очень и очень непросто
И еще один момент. Искренне уважаемая мной Наталья Геда считает, что в сериале никак не отмечены идеалы, ценности, дружба, любовь. Я совсем немного смотрела, одну-две серии, но отметила для себя, что автор не сделал из героев полных отморозков: помните, как мальчишка не удержал девушку, которая ему нравилась, и услышав от нее «дистроф», он пошел в спортзал. Разве это не проявление любви? Я сама считала одного парня отморозком, судя по его манере общаться, зная о его полукриминальных выходках. А потом он один из всех взял себе домой котенка в лютый мороз, пожалел. Я была поражена этим до глубины души. Я изменила к нему отношение, и он изменился. Не знаю, мне фильм не показался чернухой. Но смотреть его не интересно совсем, настолько он близок к жизни. Меня поразил не фильм, а реакция на него зрителей. Извините за повтор.
Я нахожу фильм нереалистичным именно потому, в жизни все куда разнообразнее, чем показано в фильме. В нем как раз нем место котятам, спасаемым хулиганами. Создатели фильма не верят в таких котят:) Конечно, сериал мог значительно усложниться по отношению к первым 4 просмотренным мною сериям — я больше не потянула, поэтому не знаю, что там было с любимой девушкой, не могу оценить. Моя реакция была однозначной — вранье. Похоже на правду, но не правда. А хотелось -то правду — поэтому люди и возмущаются. По-моему, так.
