Школа и Дух мастерства. Традиционный подход к обучению искусствам и ремеслам

Что такое «мастерство» и что такое «навык мастерства»

Хотя у эстетики много общего с точными науками, в том, что касается терминов, мы пользуемся одними и теми же словами для обозначения немного разных вещей. Поэтому не удивляйтесь тому, что на ближайших нескольких страницах будут мелькать одни и те же слова – навык, мастерство, ремесло, техника, искусство – каждый раз приобретая новый оттенок значения. Противоречий, на самом деле, здесь нет. Именно такое употребление – не случайно. Но раз уж мы говорим об эстетике, то нужно заметить, для лучшего понимания, и то, что обозначают слова, и какими они поворачиваются к нам сторонами.

Мастерством мы называем владение определенным видом искусства. Искусством мы могли бы назвать, в принципе, любую деятельность человека, обладающую своей системой знаний и навыков (1), своим смыслом существования и даже какой-то философией (2), имеющей свое определенное место в культуре (3) и свою школу (4). Наличие всех элементов обязательно, и тогда – в искусство может превратиться даже совсем неожиданный или обыденный вид деятельности. Например, из потребности употреблять пищу родится искусство кулинарии. Мы можем вполне назвать искусством – науку, если, конечно, это правильная, традиционная наука. Кроме того «искусство» — это самая высокая оценка умениям отдельного человека.
Это значение следует иметь в виду прежде всего. А в более узком смысле искусствами мы называем те области деятельности, которые связаны с эстетикой – но это так именно потому, что суть понятия «искусство» в эстетической деятельности раскрывается очень ярко и получает наиболее сильный отклик в обществе.

Среди перечисленных элементов искусства наличие смысла и философии особенно важно. И здесь мы касаемся сути существования всякого мастерства.
Мастерство — это путь человека к самому себе. Овладение любым искусством в традиционных системах — это путь. Здесь человек познает себя, открывает темноту тайн собственного характера, способностей и талантов. Вся человеческая жизнь – это путь становления его личности, который не должен прекращаться. Именно мастерство направлено на непрестанный рост, развитие и раскрытие личности человека, т.е. на исполнение одной из главных задач его жизни. Мы говорим об этом, противопоставляя мастерство технике. А именно тому типу образования и развития, который предполагает создание части механизма; определенные стандартные навыки, стандартное заданное мышление, приводящее к тому, что человек занимает заданное место в какой-либо общественной машине, становится послушным исполнителем функции.

То, что про традиционные школы мастерства сейчас пытаются забыть, как про страшный сон, имеет и свои разумные причины: жестокость обращения с детьми, утрата чуткости в необходимости заставлять детей овладевать трудными навыками, необходимость выбирать неподходящую характеру профессию, которую навязали с детства и т.д. Но всего этого можно избегать. Никто не заставляет нас быть жестокими. Беда в другом – утрата традиционной школы мастерства способствует утрате представлений о настоящей личности. Эта школа не нужна миру техники и современных форм рынка, поскольку она по своей природе связана с высокими идеалами, с формированием богатого и глубоко индивидуального внутреннего мира, которому чуждо массовое и стандартное.

Не всякое искусство по своей природе и по месту в культуре способно действительно сформировать личность, стать ее дыханием и ее формой. Искусства различны, и есть среди них высокие и низкие, более сложные и более простые. Они затрагивают различные области жизни, служат различным нуждам и заставляют звучать различные струны человеческой души. Высокими искусствами не нужно пренебрегать только потому, что ребенку не прочат профессии музыканта или художника. Они не случайно получили свой статус, как системы, наиболее глубоко влияющие на личность человека. С другой стороны, от родителей и педагогов многое зависит – они должны раскрыть красоту и значение искусства; даже самые прекрасные вещи и профессии можно подавать и объяснять так, что они будут вызывать лишь тошноту. Простой же пастух может стать истинным поэтом красоты окружающего мира.
Учителя не должны упускать из вида того, что любая школа, формирующая лишь навыки, но не создающая мировоззрения, не создаст мастера. Механическая работа рук, и даже механическая работа ума, не связанная с внутренним смыслом, — пусты. Такая школа не творит ни личность, ни традицию. Но человек, который учится лепить посуду и плести корзины, проходя путь от самого простого хозяйственного труда до умения сосредотачиваться в созерцании красоты, может стать подлинным мудрецом. Не случайно некоторые мастера восточных боевых искусств – а мы еще будем приводить их в качестве примера – формируют дух и боевую технику своих учеников через сосредоточенное исполнение хозяйственных дел. Духовное ведение ученика при таких упражнениях делает из него мастера меча через рубку дров.

Мы можем разделить то, что получает ученик в школе (школой я называю путь мастерства, а не современный социальный институт), на специфические для данного искусства навыки и сам навык мастерства. Мы выделяем его потому, что именно он отвечает за формирование личности. Учитель стремится, чтобы ученик – возьмём художника — не только научился приготовлять краски, пользоваться ими, знал законы композиции, но и к тому, чтобы он был творцом гармонии и в своей жизни. Мастер не ограничен областью своего искусства, он с тем же вниманием относится к своему внешнему виду, к отношениям со своей семьей, он ценит и понимает другие искусства. Несмотря на то, что люди всегда чем-то пренебрегают, имеют недостатки, с которыми не справляются, бывают слишком сосредоточены на своей работе, полная гармония с собой и миром – это цель мастерства. Тот, кто приобретает навык мастерства, может не сделать карьеру, но он умеет учиться, понимать и ставить себе достижимые цели.

К навыку мастерства я отношу:

• умение влюбляться в то, что делаешь;
• навык созерцания и концентрации внимания;
• навык дисциплины (она может иметь индивидуальный характер); терпение;
• навык слушания и понимания услышанного, связанный с уважением к учителю, безотносительно его недостатков и собственных достоинств;
• умение понимать суть вещей и внутренний мир людей; умение всматриваться в цель и предназначение явлений: то «волшебное око», которое является результатом вышеизложенных навыков, и одной из причин, по которой художников и всех истинных мастеров приравнивают то к колдунам, то к святым;
• знание последовательности действий, необходимых для приобретения мастерства (схема – одна для всех искусств, мы будем говорить о ней дальше), т.е. навык обучения;
• умение отмечать то, что получается, и развивать это, двигаясь от ступени к ступени;
• умение выделять важное, устранять постороннюю информацию и прокладывать логические связи как между элементами искусства, так и между ним и своей жизнью.

Тот, кто прошел настоящую школу хотя бы раз, может обучиться и другим искусствам, перенимая их с легкостью. Отдельные навыки нанизываются на стрежень мировоззрения, умение дисциплинироваться позволяет овладевать мастерством достаточно быстро и на высоком уровне, а навык мышления и созерцания позволяет понять принципы и цели конкретного искусства.

Значение учителя. Учитель и ученик.

«Всегда двое их – учитель и ученик,» – говаривал один небезызвестный персонаж. Отсутствием системного мышления мы обязаны, в том числе, разрушению функции учителя. Ребенку, подростку, да и взрослому нужен учитель, а не предметник. Потому что цель обучения – и дети её особенно тонко чувствуют, когда увлечены процессом, – не прослушать, а научиться и стать кем-то. Нужна и живая передача и живая связь с носителем мастерства (для этого ученика прежде отдавали жить к учителю).

Вокруг нас множество информации. Множество умных и неумных текстов, множество людей, выражающих свои мысли. И если у человека нет живого опыта ученичества (и навыка мастерства), то его голова становится чердаком для вольно избранной информации, умствований разных людей, между которыми связи прокладываются произвольно, поскольку нет знаний о том, как именно должны создаваться эти связи. Действует не дисциплина, привитая учителем, а вольный принцип: «нравится — не нравится».

Знание без его носителя понять трудно. В действительности, вообще не бывает чистых умений и навыков, которые не носили бы отпечаток чьей-то мысли, не имели бы истории, не приобретали бы характер того, кем они используются. Всё, даже формулы, становятся лично окрашенными в руках отдельного человека. И в процессе обучения знания воспринимаются нами в определенном контексте, который задает и учитель, и обстановка, и обстоятельства, и ученик. Кроме того, знания и навыки в процессе обучения нужны нам не для того, чтобы щекотать ум или занять мышцы, а для того, чтобы применять их. Обратим внимание на то, что, согласно социальным исследованиям, за отличными оценками по предметам удивительным образом порой следует невозможность выбрать профессию, неустроенность и полная апатия в тех областях, в которых ученик блестяще сдал экзамен. Причина очевидна – зубрежка и хорошая память не дают опыта. Преподаватель, не раскрывающий смысла и возможности применения знания (может быть, он и сам не в курсе), не дает ученику никаких полезных знаний.

Итак, дети должны обучаться опыту. А это происходит через тесную связь с носителем опыта – учителем. Поэтому все, что его касается, и вся его личность имеют первостепенное значение для ученика. Элементы его жизни, которые кажутся – современным людям — неважными для самого навыка (например, что у вашего учителя-философа на завтрак), в процессе обучения оказывают сильнейшее воздействие. Потому что эти мельчайшие детали – часть целостности, а именно восприятие целостности необходимо. Они формируют у ребенка картину мироздания.

Если мы говорим об учениках-детях, то дети вообще не отделяют профессию от самого человека, и, в принципе, правильно делают. Это самое логичное, что может быть – человек должен быть или стремиться быть тем, чему он учит. Если ребенок увлекается искусством, он увлекается и своим учителем; всё, а не только профессиональные детали его поведения, становится для ребенка образцом для подражания.

Единственная живая система, целостная и подлинная, в которой может существовать знание, мудрость, красота – это живой человек, носитель этой системы. Когда он становится учителем, вся его жизнь – в идеале до малейших деталей – является знаком и символом того, чему он учит. В момент формирования наших ценностей учитель, живой пример, особенно необходим.

Без учителя никакое знание не имеет настоящей ценности. Информация сама по себе нейтральна. Основное, что имеет значение в процессе обучения или узнавания любой информации – это формирование личности на правильном пути. Любая информация здесь может как помочь, так и навредить. Можно ли учить считать, но не учить думать? Учить читать, но не учить любить людей? Учить рисовать, но не видеть мир? Играть, но не слышать? В действительности, все это является глубоким противоречием. И всем понятно, что перед предметником не стоит таких задач; чистосердечные попытки школьных учителей решать их являются самоотверженной ломкой системы, в которую они поставлены. Ведь мастером живописи нельзя быть, если ты не прошел школу видения. Можно быть рисовальщиком. Трудно понять суть мастерства, если оно никак не связано с каждым мгновением жизни. Более естественный способ приобрести такое знание – это общность ученика и учителя, где навыки перенимаются мельчайшими частицами в их повседневном совместном пребывании. Этот процесс столько тонок, что очень трудно его описать. Хотя бы один из путей мастерства лучше пройти с настоящим учителем.

Три великих ступени совершенства.

Великие школы и великие мастера единодушно выделяют три великие ступени совершенства в искусствах:

1.Ступень ремесла

2.Ступень мастерства

3.Ступень искусства

В различных словах, поэтических образах, объяснениях, в религиозных понятиях, в разбиении на разнообразные более мелкие этапы и ступеньки — этот путь остается золотым правилом обучения и постижения истины в самых разнообразных культурах, ремеслах и религиозных практиках. И грех современных методик в том, что мягкие, «индивидуалистичные» подходы, эксперименты, устраняющие дискомфорт для учителей и учеников, полностью лишают детей и взрослых становления на этом пути, потому что все они отвергают и запрещают, прежде всего, первую ступень.

Эти ступени проходят в строгой последовательности для каждого навыка и для каждой области искусства. Но в каждом случае складывается и индивидуальность пути. Один навык легко оттачивается до мастерства, а с другим работу даже еще только предстоит начать. Освоив, казалось бы, какой-то прием, ученик может вернуться снова на первый уровень, чтобы увидеть через простое оттачивание новые его стороны. Мы не будем сейчас рассматривать все подробности индивидуального воплощения этой схемы, а опишем её общий смысл.

I. Обучение начинается с ремесленного навыка (он же называется в школах художественных и боевых искусств «техникой»). Обучение технике действительно может быть связано с трудностями, неприятностями в общении с ребенком, слезами, скукой. Но без техники искусства нет вообще. Доказать этот тезис не так-то просто, его мы будем раскрывать в этом разделе.

Для всякого действия нужен инструмент и знание. Навыки являются нашими инструментами. На песке можно рисовать палкой, палкой можно оставлять черточки на бумаге. Но если хочешь сделать аккуратную надпись чернилами, то лучше не макать в них палку, а взять перо. Человек, который желает обойти ремесленный этап, подобен тому, кто хочет сделать изысканную перьевую каллиграфию с помощью палки. Самообман, иллюзии, потеря времени, «изобретение велосипедов», беспочвенное самодовольство или горькие разочарования от невозможности воплотить свое желание (а желание: все-таки сделать каллиграфическую надпись) – вот результат пренебрежения ремеслом. Нет другого пути, кроме как взять перо и начать заполнять пропись.
Самое горестное здесь – «изобретение велосипедов». Проходя школу ремесла, ученик знакомится с опытом предшествующих поколений. Обдумывая его, применяя, прилагая к себе, он может создать свой собственный стиль, в котором весомость школы и его собственная индивидуальность будут слагаться в гармоничное созвучие. Неучи же часто попадают в ловушку – то, что они считают своими уникальными мыслями, оказывается давно известным. К подлинным же открытиям в себе они не могут прорваться, поскольку не имеют знаний о каких-то азах, которые подтолкнули бы их творческое мышление. Для культуры их художественные «телодвижения» оказываются совершенно не значимыми. Да и сами они будут разочарованы в своем «стиле», когда столкнутся с аналогичным в истории предшественников, и будут сожалеть о времени, потраченном на самодовольство тогда, когда оно должно было быть потрачено на изучение ремесла. Для меня особенно ярким является пример из форумной жизни самых разных областей: свобода высказываний заставляет людей забывать о том, что философия, метафизика, научное знание, сам язык разговора – это тоже область мастерства, где, прежде чем высказать свою оригинальную мысль, ты должен долго в молчании (!) внимать истории и теории. Любые попытки вырваться из сетей ремесла до времени, говорить прежде учителя, делать «свое» прежде упражнения – это воровство у самого себя. Никто не ограничивает проявления подлинного таланта – талантливый человек может всегда доказать свои опережающие успехи, блестяще выполнив ремесленный урок. Поэтому наш разговор о тех, кто не умеет и, якобы ценя свою индивидуальность, не хочет уметь. А также о родителях, которые, «боясь спугнуть уникальные проявления ребенка», лишают его обучения технике.

Эту ступень можно различно классифицировать. Мы можем выделить в ней:
1) физическое развитие, специфическое для данного искусства (умение поставить руку, держать инструменты, развитие пластики и растяжки в танце и т.д.). Здесь – все бесконечные штрихования разных фигур, сотни однообразных ударов меча, тетради прописей, листы простых орнаментов, часы гамм и арпеджио, повторяемые до боли в мышцах па.

2) интеллектуальное – освоение эстетических законов и законов восприятия, которыми мы пользуемся для того, чтобы высказаться в рамках искусства, добиться желаемого результата или впечатления (композиция, цветовой круг, звуковысотные отношения, теория гармонии, действие ударов, теория и история искусства). Здесь формируется мышление, необходимое для всякого творчества. Здесь овладевают теми законами, с помощью которых и создают всё прекрасное. Ведь красота – это то, что имеет образ, а некрасиво — всё бессмысленное, без-образное, принадлежащее хаосу. «Мастера», не владеющие техникой, потому и не могут добиться желаемого в своих произведениях, что не знают, как это делается. Они действуют спонтанно, хаотично.

3) чувственное (приучение видеть, переживать, понимать ощущения, связанные с изучаемым предметом и его законами; определять воздействие на психику). Здесь выстраивается отношение к произведениям искусства, здесь прислушиваются к чувствам и присматриваются к тонкостям. Создаются отношения.

Ступень ремесла разбивается и на этапы, переводящие ученика от простых навыков к сложным, а также на стадии выявления собственного стиля, специализации. С освоением каждого нового уровня ученику предоставляется все большая возможность фантазировать в рамках учебы. Наиболее «зелёным» ученикам в уроке отводится меньше свободы самостоятельных действий и фантазирования, но никто не запретит ему фантазировать, когда он сам творит в свое свободное время. Он может воплощать свои идеи на занятиях, посвященных свободной композиции. Но в том, что касается техники, и что происходит в рамках урока на ремесленный навык – он должен строго следовать заданию.

Вопреки модным представлениям о невмешательстве в творчество маленьких детей, ремесленная стадия обычно начинается в 5-7 лет. Уроки должны быть посильны для ребенка. Но этот возраст – то самое время, когда начинается освоение техники.

Ремесленный этап предполагает послушание и полную сосредоточенность на образце. В восточных культурах есть понятие «внутренней пустоты», которое вводится для обозначения готовности ученика: он должен быть свободен от того, что мешает учителю показать технику. Больше всего ученику мешают его собственные установки и мысли, которые отвлекают или искажают понимание. Здесь главенствует дисциплина (причем ученик приноравливается к заданной норме работы, а учитель помогает ученику или подстраивает рамки, чтобы система занятий была посильна) и формируется терпение.

Но ремесла недостаточно для освоения искусства и для подлинного становления личности. Освоив технику, ученик должен научиться применять её и создавать произведение.

II. Ступень мастерства – это ступень произведений. Впервые ученик сталкивается с такой задачей вскоре после начала обучения. Произведение – результат, показывающий умение применять и осмысленно сочетать навыки. Но подлинный переход на эту ступень совершается в тот день, когда и основные и сложные навыки освоены в такой степени, что ученик может успешно применить их в полноценном произведении. Учителя, принуждающие к оттачиванию ремесла, — вовсе не чудовища, которые хотят подавить всякую индивидуальность. Главный экзамен в любой школе – это полностью самостоятельное произведение новоиспеченного мастера. Это не копия, не работа по указке. Весь процесс обучения идет к этой высшей точке проявления личности, когда в последней работе весь опыт школы воплотится в форме, которую может создать только один единственный человек. Звание мастера – это констатация владения техникой в такой мере, что она становится основой живого творчества.

III. Ступень искусства (здесь у этого слова особый оттенок) достигается только мастером самостоятельно. Прыжок выше школы – это деяния великих мастеров, но это и то, что доступно любому мастеру, который неустанно стремится к звездам. Дух подлинного мастерства — это умение быть настолько сосредоточенным в каждом своем деле, чтобы всегда заставлять себя «прыгнуть выше головы». Мастерство несовместимо ни с чем средним. А любой процесс, который происходит без роста, без стремления вырасти здесь и сейчас над собой, не является принадлежащим к мастерству и искусству, а оставляет человека на ремесленном уровне. Звездой же вполне может быть даже желание быть хорошим порядочным человеком.
Следуя мастерам боевых искусств, мы можем сказать, что первая ступень – это ступень незнания техники, вторая ступень – ступень владения техникой, а третья – ступень, когда техника не нужна.
Нельзя путать искусство и презрение к школе и технике. «Выше техники» – не значит «вне школы». Но каждый человек способен лишь своим умом и с помощью своего упорства познать тот глубокий смысл, который трудно передать словами и отработкой. Когда он открывает эти глубины, он может приобрести нечто непостижимое и мудрое. Он откроет подлинные границы и способы применения техник. Мастерство – это умелое и умное владение. Искусство – это свободное дыхание, которое стало существом мастера, это фактически рождение из техники — жизни.
Школа всегда будет иметь значение в искусстве, потому что только благодаря ей мастер способен воплотить в жизнь небывалое и совершенное.

Традиционное представление о трех этапах взросления. Уровень знакомства и уровень искусства. Общая схема заданий.

Я уже сказала, что в традиционных схемах начало обучения упорно ставится на 5-7 лет. Соответственно, в 11-12 лет ребенок оказывается способен достигнуть уже первой ступеньки мастерства, а то и не первой. Речь тут не о раннем взрослении и инициации в 11 лет, а о традиционном, доказанном на практике представлении о том, что в 11-12 лет человек уже может создавать хорошие произведения. Начинать в 5-7 лет можно. К тому же, подумайте о том, что после 10 принуждение к каким-то дополнительным занятиям может встретить непонимание, с начала отрочества у детей появляется значительно больше «личной жизни» и личного времени, которое они не отдадут с легкостью.
Начальным уровнем искусств способны овладеть практически все люди, независимо от их конкретных дарований. Игра на простом музыкальном инструменте, рисование, лепка, рукоделие, мастерение, танец — очень редко встречается человек, который совершенно не способен к какой-либо разновидности перечисленных видов деятельности. Даже взрослые люди без музыкального слуха при последовательной работе способны петь чисто (не приобретая при этом слух).
Когда обучение переходит на более сложный этап, то появляется разделение между талантливыми в данном деле и не очень. Многое зависит от чуткости преподавателя. Учебная задача может быть поставлена неправильно. Может остаться неразъясненным какой-то секрет. Когда эта проблема в постоянных упражнениях и общении разрешается, ученик может начать быстро двигаться вперед, обгоняя своих товарищей по учёбе. Не обязательно нужно достигнуть словесного понимания. Более эффективно в искусствах — выполнять задание снова и снова до тех пор, пока ученика не осенит, или учитель не скажет: «Вот, это правильно». И взяв пример правильного как ориентир, ученик снова принимается работать.

Вот несколько принципов:

Во-первых, определитесь с расписанием. Корректируйте его при необходимости. Но если вы договорились с ребенком об уроках – это должны быть уроки, подчиненные дисциплине, а не настроению.
1. Первые задания должны быть простыми, но не «тупыми». Должна быть поставлена цель: для чего всё это делается? Помимо скучной цели «повторить правильно» мы должны поставить цель, которая сделает исполнение задания нужным ребенку.
2. Выполненное задание рассматривается, обсуждается с учеником. Учитель делает выводы о том, что получается, а что – нет.
3. Процесс оттачивания и достижения результата: ученик повторяет задание, пока не поймет/пока не получится/пока не отточит (ограничение по времени зависит от типа задания – цветы дымковской росписи могут занять несколько уроков, а натюрморты в художественной школе рисуют на всем протяжении учебы). Может оказаться, что задание не подходит, и для отработки этого навыка надо дать другое. Или что данное искусство вообще – не его, так бывает. Но может оказаться, что ученик ленив и невнимателен. Конечно, грубое понукание в любом случае – не выход. Надо искать пути понимания.
4. Следующее задание должно быть связано с предыдущим. Это может быть отработка другого навыка (но связь нужно объяснять), либо развитие отработанного.
5. Задания на отработку чередуются с заданиями на фантазию. Заданиям на свободную фантазию отводится меньшая часть, мы должны учиться уважать ремесло, несмотря на то, что это трудно. «Воля» дается постепенно, в зависимости от успехов. Восторг от своих успехов может сильно отвлекать, поэтому успехи нужно использовать, как побуждение к новым свершениям. Фантазия должна развиваться поступательно, гармонично, совместно с навыками, а не отдельно от них, чтобы не было перекоса ни в одну, ни в другую сторону. В процессе также, несомненно, окажется, что у ученика есть свои пределы – возможно, он не может освоить всех техник в совершенстве, и ему нужно и можно подобрать свои. Возможно, у него не очень богатая фантазия, или у нее есть своя специфика. Все это нужно учитывать, но традиционной системы это не отменяет. Обнаружится специализация, которая не так важна в более простых ремеслах, но в искусствах дает себя знать. В разумном ограничении порывов к вольности есть свое милосердие и поощрение. Приятно, когда действительно можешь воплотить желаемое. Разочарования от несоответствия идеи воплощению ведут к разочарованиям, депрессиям, могут сильно испортить процесс обучения или вовсе отбить желание учиться. Не забывайте внушать ребенку веру в собственные силы, но и не лишайте его возможности достичь того, к чему он стремится. А для этого нужно быть настойчивыми в приучении к дисциплине ремесла.
6. Нужно выдерживать разумное равновесие между тем, чтобы показывать, и тем, чтобы требовать самостоятельного освоения. Самые базовые навыки, основные приемы всегда показывают. Дав задание, позвольте ученику действовать самостоятельно и смотрите, подмечайте особенности. Обязательно всмотритесь в действие, как оно есть, прежде чем скорректировать даже мелочь. Помогать нужно тогда, когда возникает серьезное затруднение. Если работа идет не в правильном направлении, то не нужно резко прерывать ее, переделывать. Вы можете предложить помощь, либо, когда ребенок сам закончит работу, рассказать ему, как можно подправить, как сделать лучше в следующий раз, или вновь объяснить задание, если ученик понял вообще не то. Всё это нужно для того, чтобы в конечном итоге задание было выполнено правильно, а навык – хорошо отработан.
Есть много такого, о чём ребенок до 10 лет не может догадаться. Если ему дадут словесное задание, он может впасть в ступор, и не двинется дальше, пока не покажут. Это вовсе не означает, что шаблоны вытеснят из его головки фантазию. Не заставляйте его изобретать всё самостоятельно, покажите. Если вы заметите, что он никуда не двигается от образца, то вы можете сами же ему и помочь, пофантазировать на тему данного шаблона вместе, и он начнет приобретать умение развивать предложенные образцы.
7. Образцы работ или произведения искусства, которые находятся в окружении ребенка или представляются ему, указывают, к чему нужно стремиться. Они должны нравиться, их нужно обсуждать. Работы должны быть выполнены хорошо, ведь наша цель – доступное нам совершенство. Давая большое задание, учитель должен показать, как выглядит конечный результат, даже если он выполнен уже старшими учениками.

Семейное предназначение эстетики

Давайте еще раз напомним себе, что эстетика – это не только профессиональное качество. Мы напрасно сужаем цель эстетического образования до возможной профессии, до приобретения способности специфически отдыхать (ходить в музей или театр и понимать, что там происходит). Неправы те, кто рассматривает эти уроки как способ занять ребенка или повод похвастаться им.

Эстетическое измерение реальности трудно даже четко отделить от всего остального, настолько наше бытие зависит от эстетической оценки и от степени развития способности воспринимать прекрасное.

Эстетические умения и творчество — это способ выражения своих мыслей, способ общения и обмена ценностями. Даже простое умение связать салфетку или расписать специальными красками стакан сильно меняют возможности человека в общении (если, конечно, есть те, кто поддерживает и одобряет такие умения). Неудивительно, что в традиционной семье ребенка начнут обучать тому, что принято именно в этой семье — определенный музыкальный инструмент, пение, живопись, особое ремесло, определенная литература или поэтическая традиция. Растущий человек должен с помощью творчества, прежде всего, стать полноценным членом своей семьи, попасть в поле того, что для данной семьи ценно. Это сильно отличается от обмена: «Мне нравится Бах, послушай, может и тебе понравится», следствием которого является недовольство взрослых своими родителями: мол, только и заставляли слушать своего мрачного Баха. Пусть взрослые подумают, а не упустили ли они чего-то в понимании своих близких, пренебрегая настойчивыми попытками приобщить их к любимому автору или произведению? Искусство и творчество настолько пронизывают личность, что не отдать детей учиться в любимую область значит своими руками разорвать связь с ними. Пусть дети хотя бы познакомятся с нею на том уровне, на котором они могут понимать структуру данного искусства и специфический язык, чтобы уметь разговаривать об этом с родными.

Мама, которая любит ирландскую музыку, отдаст ребенка учиться на скрипке или флейте, или отправляет в школу кейли. Не надо рассматривать это как самоуправство. С помощью этих уроков ребенок сможет общаться с мамой на ее уровне в ее культурной стихии. Он будет лучше ориентироваться в ценностях семьи и чутче ориентироваться в том, что для матери важно (потому что увлечения влияют на внутренний мир, становятся формой внутреннего мифа), даже если сам потом изберет другую область увлечений. Определение области искусств, которому обучаются с детства, не является приговором. Вспомним, что навык мастерства позволит ему переключиться на любую другую область.

Мы опять вернулись к тому, что построение обучения ребенка не может идти без построения внутренней культуры семьи, определения ее ценностей и создания в ней отношений понимания и взаимоуважения не только на уровне кухонных бесед за чаем, но и на интеллектуальном уровне и уровне вкуса. Проще говоря, чтобы отдать ребенка обучаться семейному искусству, нужно сначала определиться с этим семейным искусством.

Ольга Кухтенкова.