Решено: в школу больше не пойдем!

Итак, вы приняли решение: домашнее обучение – это то, что вам нужно. А может быть, еще не приняли? Сомневаетесь, взвешиваете всевозможные «за» и «против», пока ваш ребенок ходит в школу? Хочу поговорить с вами о том, с чем вы, возможно, встретитесь, забрав его из школы и перейдя на домашнее обучение. И о том, с чем, скорее всего, встретитесь позже, остановив свой выбор на школе.

Представлюсь. Меня зовут Юлия Жабыко, я репетитор по русскому языку и мама четырехлетнего мальчика. Родительский опыт мой совсем невелик, и идея обучения ребенка дома для меня пока что только теория. Но обучение детей как таковое – моя профессия и один из главных жизненных интересов.

Я выпускница филологического факультета МГУ имени Ломоносова по специальности «Преподаватель русского языка». Некоторое время работала в государственном лицее и в обычной средней школе. По ряду причин – в основном, конечно, финансового порядка, но были и другие, о которых мне хотелось бы в будущем поподробней рассказать, – учительскую деятельность пришлось оставить, и дальнейшая моя основная работа не была напрямую связана с русским языком. После рождения ребенка я осела дома и репетиторством занялась вплотную, это стало моей работой. Надо сказать, что и раньше я не бросала учеников, т.е. моему непрерывному репетиторскому стажу уже 12 лет, начиная с периода студенчества. В целом через мои руки прошло несколько десятков детей. Это были школьники разных возрастов – от 5 до 11 класса, и учебные задачи ставились, конечно, самые разные. Исправить двойку в четверти, ликвидировать пробелы в знаниях, подготовиться к изложению, научить грамотно писать и – популярнейшая в последние три года задача – подготовиться к ЕГЭ. Детки, разумеется, тоже были самые разные, с разным уровнем начальной подготовки, с различными психологическими особенностями, иногда вплоть до медицинского характера.

Особенности именно репетиторской работы (в отличие от работы школьного учителя), а также накопленный опыт позволили мне взглянуть на процесс обучения и все, с ним связанное, совсем другими глазами, и заставили прийти к некоторым выводам.

Предлагаю бросить взгляд на основные из этих особенностей.
1. Занятие проходит у ребенка дома (это мой вариант, обратный очень частотен, но о нем не буду). Это комфортная для ребенка обстановка, более или менее неофициальная. Он достаточно расслаблен, неформален, но – идет урок, и рабочий настрой создается довольно легко.

2. Занятие проходит один на один. Ребенку не на кого отвлекаться, он не втянут в соревнование «кто быстрей/лучше». Отличная возможность для учителя учесть особенности именно этого ребенка:
— темп работы (медленно пишет, например);
— особенности восприятия (одному нужно все правило записать словами, а другому достаточно схемы, чтобы все понять);
— другие личностные особенности (гиперактивные дети, например, требуют совершенно особого построения занятия).

В школе все это не учитывается совершенно. И дело даже не в квалификации преподавателя, а просто в устройстве системы как таковой: невозможно за сорок минут урока учесть особенности тридцати человек.

3. В отличие от школьного учителя, репетитор имеет возможность ориентироваться на образовательный уровень ученика: учитывать сложность и характер заданий, подходящих именно этому ребенку. Вспомните школьные уроки: пока учитель объясняет тему второй раз тем, кто не понял, те, кто понял, заняты, как правило, плеванием в потолок.

4. Отдельный плюс – относительная свобода в изучении материала. Есть некая цель (сдать ЕГЭ, например), есть временной интервал для достижения ее – вперед! Репетитор не ограничен рамками строгого следования программе, он волен в любой момент подстраиваться под текущие надобности ученика и под свои педагогические и предметные нужды.

Как видим, все эти моменты носят скорее позитивный характер. Мало у кого могут возникнуть сомнения в том, что занятия с репетитором – это лучше, чем школьные уроки. И, на первый взгляд, в этих занятиях много такого, что есть и в работе родителя домашнего ребенка.

Но есть нечто в моей работе, что приводит меня в некоторую панику, во всяком случае, беспокоит. С этим мне приходится сталкиваться, начиная работу практически с каждым учеником.

Прежде, чем перейти к разговору об этом, предлагаю взглянуть на собирательный образ обычного своего ученика. Принято считать, что к «ботаникам» репетиторов обычно не нанимают, традиционный клиент – двоечник/троечник разной степени запущенности; вот среднестатистическая картина, на взгляд учителей и родителей. В целом она верна.
Но в последние годы картина стала любопытным образом меняться: паникуя из-за ЕГЭ, репетиторов стали нанимать и к вполне успешным школьникам, отличникам и хорошистам, то есть портрет «традиционного клиента» должен был бы улучшиться, заиграть более светлыми красками. Но, к сожалению, этого не происходит. И я склонна считать то, о чем напишу ниже, уже не уделом «плохишей», но совершенно обычным для школьников делом.

Итак, что характеризует среднестатистического школьника, то самое «нечто», которое приводит меня как учителя и родителя, в состояние, близкое к шоку.

1. Крайне низкая учебная мотивация, иногда совсем отсутствие таковой.
Поясню кратко. Мотивация – это, попросту, понимание того, зачем ты учишься. Немотивированную учебу можно выбрасывать на помойку, поскольку она бесцельна и неэффективна. Взрослые люди обычно сами себе создают мотивацию, преподавателю нужно только ее выяснить и скорректировать учебный процесс (к примеру, если вам нужен английский исключительно для того, чтобы читать книги в оригинале, к аудированию можно отнестись чуть менее серьезно, чем к грамматике). Детям надо помогать мотивацию выстраивать. И вот тут мне почти всегда приходится, как в настольной игре, даже не пропускать ход, а возвращаться на несколько шагов назад, а иногда и обратно к старту, поскольку цели школьного курса замечательно далеки от истинных целей образования, и мотивация у школьников принимает самые уродливые формы. Варианты заинтересованности школьника в учебе могут быть примерно такими:

— хорошие оценки (важно исключительно для младших школьников – в силу новизны ситуации – или для тех, кого за плохие/хорошие оценки наказывают/поощряют дома);
— поступить в выбранный вуз (это работает исключительно в 10-11 классе);
— интересные уроки (потрясающий учитель, способный увлечь и заразить детей своей любовью к предмету, грамотный педагог);
— личная заинтересованность школьника в предмете, корни которой в семье (с папой с детства что-то взрывал, поэтому знает и любит химию).

Вот, собственно, и все… Последние два пункта явно внешкольного происхождения. Понятно, что замечательные учителя – есть, но их никогда не бывает достаточно на отдельно взятую школу.

И тут репетитору в процессе обучения приходится зачастую туго:
— оценки на занятиях роли не играют, это же не школа!
— до вуза еще, возможно, далеко;
— личная заинтересованность пока отсутствует;
— наказания невозможны какие-либо, равно как и поощрения хоть сколько-нибудь материального толка. Да и неверная это система.
— доводы, упирающие именно на мышление и сознание, — не всегда работают, ибо у школьников обычно не развито логическое мышление;
— «десерты», как я их называю, – всякие увлекательные и смешные задания или элементы занятий – это все-таки десерты, а не основная еда; основное – это скучные правила.

То есть я вынуждена с самого начала и еще долго – в процессе – объяснять школьнику, что учиться нужно, и учить понимать, зачем это нужно, и приучать к мысли, что учение хоть и трудное иногда занятие, но это очень интересно. И зачастую напичканный масс-культурой и традиционными окружающими псевдоценностями ребенок плохо поддается такому внушению.

2. Общая запущенность. Я имею в виду вот что: низкий культурный уровень, ограниченность жизненных интересов, отсутствие интереса к чтению; кроме того, естественно, запущенность образовательная: полное невежество во многих учебных предметах. И школа, как это ни парадоксально, способствует процветанию этих ужасов, о чем скажу еще ниже, и к чему предлагаю вернуться в будущем.
К.Чуковский еще в 1936 году в статье «Литература и школа» в числе прочего громил канцелярский стиль учебников, повествующих о поэтах и писателях, канцелярское мышление само, которое рассматривает поэтов в отрыве от эпохи, от современников и даже от собственных произведений. Школьники до того теряют всякое представление об истории и литературе, что убеждены, что жена Пушкина – дочка автора «Обломова»! И скажите, пожалуйста, разве изменилось что-нибудь сегодня, через семьдесят с лишним лет? Совсем недавно одна моя ученица поведала мне, что Волга впадает в Средиземное море. А она (девочка) – десятиклассница. Победительница, между прочим, районной олимпиады по географии. И такого рода безграмотность – не единичный случай.

3. Рассказ об этом минусе, самом главном, отчасти вытекающем из первых двух, начну с другого примера из собственной практики.
В позапрошлом учебном году мне довелось готовить к ЕГЭ по русскому языку троих мальчиков. Они были из разных, конечно, школ, с очень разной изначальной подготовкой. Первый из них весьма развитой, грамотный, много читал, задумывался о происхождении тех или иных слов, заваливал меня вопросами на каждом уроке. Второй – способный, но с ленцой, устойчивый «четверочник». Третий – довольно запущенный случай: на момент начала занятий он не отличал причастий от глаголов и простых предложений от сложных. Пока мы работали над грамматикой и синтаксисом, все шло более или менее гладко. Когда же приступили к подготовке к части С – меня ожидал шок.

В части С экзамена по русскому языку, напомню, от учащегося требуется вычленить основную проблему, поднимаемую автором предоставленного текста, прокомментировать ее, обнаружить в тексте мнение автора по поводу этой проблемы и подкрепить авторскую правоту парой собственных аргументов. Объем работы – 150 слов.

Глубочайшим образом меня поразил тот факт, что ни один из троих моих учеников не был в состоянии осилить это задание. Ни один не мог, прочитав текст, внятно рассказать, о чем он был. Пересказать могли, не затрудняясь. Но вот приподняться над уровнем пересказа, подумать, о чем, собственно говоря, хотел поговорить автор, иллюстрацией какой его мысли явился его текст – это стало колоссальной проблемой для ребят. Если бы такую бездумность проявил один из учеников, я бы списала это на его учебную запущенность. Но они все трое не знали, что сказать, даже самый начитанный.
Ученики следующего года окончательно убедили меня в системности ситуации. Стало понятно, что школьники не умеют думать. Отлично умеют заучивать колоссальный объем предлагаемой школой информации, но не умеют ее обрабатывать. Не умеют классифицировать, рассуждать, обращаться за помощью к каким-либо источникам, выстраивать ход мысли, доказывать ее, оформлять хоть каким-нибудь образом.

Повторюсь, это – особенности среднего школьника. Конечно, есть дети (по крайней мере, я верю в их существование), отличающиеся от описанного типа. И конечно, многие родители могут посчитать это все клеветой и гневно воскликнуть: «Неправда! Мой ребенок не такой!». Но, к сожалению, это реальный опыт. И картина складывается, как видим, довольно печальная.

Попробую подытожить сказанное и дойти наконец до обещанных в начале выводов.
Итак, я-репетитор во многих аспектах своей работы уподобляюсь родителям, занимающимся домашним образованием детей: неофициальность домашней обстановки, свобода в выборе учебных материалов, программ, во времени занятий, возможность учитывать все, или, по крайней мере, многие особенности личности ребенка, его развития, темперамента и прочего.

С другой стороны, в отличие от школьного учителя, поскольку работа ведется индивидуально и, в силу этого, более тщательно и глубоко, я-репетитор вижу, что после «обработки» школой ребенок начинает дурно выглядеть. У него пропадает учебная мотивация, он занят в основном бездумным поглощением научных данных и совершенно не умеет ими пользоваться.

Кое с какими из этих проблем может справиться и хороший репетитор-предметник. Талантливый педагог сможет увлечь ребенка, заинтересовать собой, своим предметом, то есть поднять эту самую мотивацию. Он может научить ребенка думать, анализировать, по крайней мере, начать шаги в этом направлении. Но сторонний специалист есть все-таки сторонний специалист, он не вхож в семью, он проводит с ребенком всего лишь пару-тройку часов в неделю, он не в силах коренным образом повлиять на ситуацию.

Как пример приведу историю со ставшей уже общим местом нелюбовью школьников к чтению. Многие родители, особенно старшеклассников, часто просят: «Ну, вы задайте ему что-нибудь, пусть он прочтет и вам ответит, а то я говорю, а он не читает»… В ответ я мысленно пожимаю плечами.
Конечно, сходу назвать какую-нибудь книгу из программных нетрудно. И нетрудно пару вопросов задать потом по прочитанному. Но. Как можно прочитать книжку и не поговорить потом о ней подробно? Не обсудить героя, коллизию, не оценить красоту стиля и языка, не записать пару-тройку интересных мыслей? И сколько времени у нас останется после этого на русский язык? А почему вы сами не прочтете эту книгу вместе с ребенком? Почему так получилось, что ваше слово для сына не авторитетно? Что дает вам возможность считать, что мое авторитетное учительское слово свершит чудо, и ребенок полюбит читать, станет в дальнейшем сам усаживаться за книжку?

Конечно, вслух я этого ничего не говорю.

Но все яснее становится, что эту и другие проблемы, названные мной, не будут решать школьные учителя и их не под силу решить репетитору. Ликвидировать это повальное отставание (по предмету и в целом в развитии) могут сделать только родители, искренне вовлеченные в процесс обучения и воспитания ребенка, которые помнят об истинных целях образования.

Юлия Жабыко.