Центр домашнего обучения » Из опыта домашнего обучения » История на грамматическом этапе обучения
Вряд ли можно найти в курсе современной средней школы более проблемный предмет, чем история. И это понятно – за последние четверть века Россия пережила несколько периодов катастрофических перемен, которые до неузнаваемости изменили быт, уклад и менталитет ее граждан – и это вызвало настоящую чехарду в учебниках истории. Все это понятно, может в досаде воскликнуть недоуменный читатель, только при чем тут начальная школа? Разве не счастье, что вся эта чехарда станет нашей проблемой только в средней школе? Разве не стоит оставить детей до поры до времени в блаженном неведении относительно российской и мировой истории?
Ответ однозначный: нет, не стоит. История является важнейшим предметом гуманитарного цикла. Без исторического сознания, правильным образом сформированного, человек тонет в современном мире, растворяется в его хаосе, и проводит всю свою жизнь без малейшей претензии на осмысленность, в грезах о желаемом, потреблении обретенного и тоске по необретенному. Чтобы владеть настоящим, человек должен знать прошлое и уметь на его основе прогнозировать будущее. И младший школьный возраст как нельзя лучше подходит для того, чтобы начитать обучение этой премудрости. Почему? Потому что для детей этого возраста вполне естественно воспринимать историю такой, какова она во многом и есть – то есть, как миф.
История как миф
На этом месте мы должны сделать необходимые пояснения к сделанному выше заявлению, которое слишком многим может показаться скандально спорным. Дело в том, что история не является точной наукой в том смысле, как математика или естествознание, потому что не основывается на данных, которые могут быть вычислены или получены экспериментальным путем. Однако это не отменяет того, что историческая истина может быть установлена, если массив фактов анализируется при помощи правильной методологии. Однако это и является главным камнем преткновения современных историков: какую же методологию следует признать правильной, и какую точку зрения – истинной. В каждой стране отечественная история становится ареной для борьбы нескольких научных школ, и в школьные учебники попадает версия победившей партии. Научные школы могут меняться; вместе с ними меняется и содержимое учебников. Однако, несмотря на все эти перемены, тема исключительности своего народа и его истории является основным содержанием почти любого учебника почти любой страны мира. И поэтому, обогнув Земной шар по экватору, мы почти наверняка не встретим ни одного сколько-нибудь похожего на другой учебника истории: в каждом из них одни и те же факты изложены и интерпретированы настолько разным образом, что порой бывает сложно поверить в то, что они отражают историю одних и тех же стран. Об этом прекрасно повествует Марк Ферро в своей замечательной книге «Как рассказывают историю детям в разных странах мира» (http://bookz.ru/authors/mark-ferro/kak-rass_098/1-kak-rass_098.html), и тот, кто читал эту книгу, уже никогда не будет относиться к этому вопросу так наивно и доверчиво, как раньше.
Если говорить о российской истории, то ее изложение также может быть совершенно разным, в зависимости от того, какую точку зрения принять за отправную: демократов -западников, патриотов-либералов, православных монархистов, коммунистов, русских фашистов и т.д. и т.п. Современный курс отечественной и мировой истории выдержан в псевдо-объективном ключе, далеком от интересов какой-либо из общественных групп современной России. Он очевидным образом обслуживает интересы государственной идеологии, и, возможно, это не самый худший из всех возможных вариантов, хотя, вероятно, и не менее далекий от исторической истины, чем все остальные. Это по необходимости так, поскольку в текущем в школьном курсе события мировой и отечественной истории излагаются как объективные факты, имеющие единственно возможную трактовку, и детям нигде в ходе курса не предлагается ознакомиться с историческими источниками и авторскими точками зрения на те же события, что является необходимым моментом верной исторической методологии. Государственных чиновников от образования можно понять: в их задачу никак не входит воспитать из наших детей историков или хотя бы сформировать их историческое чутье зато они могут использовать историю как инструмент воспитания национального самосознания, угодного правящей партии.
Чем плох этот подход?
В первую очередь, претензией на объективность. Курс истории, излагаемый в современных российских школах, далек от жанра «занимательных историй в картинках для юношества», а претендует на то, чтобы называться научным, верным, но не дает достаточных возможностей для того, чтобы убедиться в том, что это действительно так. Из этого вытекает, что современный школьный курс истории является сознательно выстроенным государственным мифом, в который школьники должны научиться верить – слепо, без рассуждения. И финальное тестирование в формате ЕГЭ призвано закрепить этот навык на автоматическом уровне. Однако этот эффект достигается далеко не в 100% случаев: русский человек десятилетиями обучался двоемыслию, и все попытки навязать ему государственную идеологию в качестве личной сознательной веры обычно оказывались малоэффективными. К сожалению, итог такого двоемыслия почти всегда оказывается еще менее утешительным, чем слепое принятие государственной идеологии: в итоге средний русский человек оказывается совершеннейшим нигилистом и анархистом, не верящим ни во что и не принимающим никакой власти.
Каким же видится выход из этого невеселого положения? Только один – самостоятельно искать и находить верный метод изучения истории как науки. Который, как ни странно, заключается в том, чтобы в первую очередь видеть в любой истории, как бы она не излагалась, миф, созданный коллективным сознанием того или иного народа, и только во вторую, научившись при помощи логического инструментария сравнивать различные мифы между собой, извлекать из этого сравнения частицы объективной истины. А потом выстраивать из этих частиц подлинную картину прошлого.
Описанный путь и есть подлинный метод изучения истории; а три его ступени как нельзя лучше соответствуют трем этапам обучения – грамматическому, диалектическому и риторическому. Соответственно, на первом этапе родителям домашних детей следует научиться самим и научить ребенка рассматривать историю реальных стран и народов как особую разновидность мифа – мифа народа о собственном происхождении, развитии, и собственном месте в истории.
От сказки, мифа и легенды – к историческому повествованию
Такой подход неминуемо находит союзника в лице самого ребенка: в возрасте 7-10 лет детская фантазия развита, как никогда в дальнейшем, и свойственный ребенку «мифический реализм» мировосприятия может именно в изучении истории найти себе самое плодотворное применение. Правда, для этого необходимым условием является уважительное отношение взрослых к человеческой фантазии, и плодам ее обработки реальных событий: сказкам, легендам и мифам. Разумеется, в семьях, где ко всем этим плодам человеческой мысли имеется пренебрежительное отношение, очень сложно будет добиться успеха и в изучении исторической науки, потому что ее подлинной основой является бережное отношение к любому историческому свидетельству, в какой бы фантастической и неправдоподобной форме оно не было бы изложено. И если не быть предвзятым и догматическим материалистом, очевидно, что это так: научный метод требует от исследователя в любой области полнейшей беспристрастности и готовности принимать факт, даже если он один и противоречит всей устоявшейся картине его представлений. В противном случае мы имеем дело не с научным методом, а с наукообразной мифологией, ничем не отличающейся, по сути, от наукообразных верований древних народов.
Итак, в основе будущей любви ребенка к исторической науке и в основе его здорового исторического сознания лежит не абстрактное мышление, и даже не мышление конкретное – а такой неверный и легкомысленный феномен, как фантазия. Именно фантазия, то есть способность устанавливать на первый взгляд произвольные, а на самом деле – глубоко упорядоченные связи между явлениями окружающего мира, лежит в основе таких форм повествования, как сказка, легенда и миф. И задача взрослого – не слепое отрицание и удушение спонтанной фантазии детей, не разоблачение и нивелирование сказок и мифов, а бережное высвобождение их подлинного исторического содержания.
В этот момент читатели опять могут усомниться в своей компетенции в данном вопросе, безусловно, не самом простом из всех возможных, однако у меня есть хорошие новости: эту компетенцию не так сложно получить. Для этого, помимо непредвзятости, достаточно прочесть классическую в этой области работу В. Проппа «Исторические корни волшебной сказки» и, для полноты картины – весьма дельная книга «Происхождение вещей. Очерки первобытной культуры» под редакцией Е. В. Смирницкой (современная переработка труда этнографа начала XX века Ю. Липса). К сожалению, в электронных библиотеках этой книги нет, но ее наверняка можно взять во многих детских общественных библиотеках – мы в свое время именно там ее и отыскали. Опираясь на эти две книги, любой взрослый сможет без труда вместе с ребенком находить в тексте любой волшебной сказки, мифа, легенды элементы реальности, а также подумать – какова роль волшебства и фантастики в сказочном, мифологическом или легендарном повествовании? Что бы осталось от сказки, мифа и легенды, если устранить из текста эти элементы? Ну, а после постановки этого вопроса останется только продемонстрировать ребенку, что останется либо демифологизированный ритуал (а это примерно то, что осталось сейчас у атеистической части общества на месте религиозных праздников), либо собственно-историческое повествование.
Должна ли история формировать патриотизм?
Этот вопрос кажется вполне риторическим – не только должна, но и не может не формировать. Потому что, если история есть миф народа о самом себе, то этот миф по определению патриотичен, то есть, направлен на утверждение особой роли данного народа в мироздании. Кажется, что это не более, чем естественно.
Между тем, в таком подходе есть свой подвох, который заключается в том, что история, которая излагается в учебниках для школы, это почти всегда уже не история народа, а история нации, т.е., во многом искусственной общности разных народов в рамках одного государства. А таким народам (у каждого из которых при этом может быть свой язык, свое вероисповедание, своя культура) очень сложно стать патриотом государства с чуждой ему культурой и идеологией – даже если (а точнее, особенно, если) он проживает на территории этого государства.
Скажем, официальная версия российской истории предлагает про-русский и про-православный взгляд на ее события — при том, что на территории России обитает множество народов, осознающих свою иную, по сравнению с русскими, идентичность: это и украинцы, и белорусы, татары, и башкиры, и карелы, и евреи, и немцы, и северо-кавказские народы, и народы севера, и т.д. и т.п. Их точка зрения на Российскую историю никаким образом не присутствует в учебниках – что совершенно не отменяет ее существования. И это же автоматически делает представителей этих народов невосприимчивой к навязываемой им идеологии государственного патриотизма. Конечно, школьная история является историей русского народа постольку, поскольку он составляет подавляющее большинство россиян – однако этот факт никак не придает большего единства нации россиян. В сложившейся ситуации этническим русским следует как можно осторожнее утверждать и насаждать свой патриотизм, чтобы не задеть чувства малых народностей России.
С другой стороны, большому числу граждан России патриотизм чужд органически. Очень много проблем наша страна имеет зачастую вследствие нелюбви к ней собственных граждан. Нелюбви во многом заслуженной – ибо на протяжении последних 100 лет российское государство разрушительным образом вмешалось в жизни и судьбы слишком многих людей. Это привело к тому, что патриотизм у значительного процента российского населения является чуть ли не бранным словом. Эти люди не знают отечественную историю и не хотят ее знать, ибо история России вызывает у них такую же сильную неприязнь, как и господствующая идеология.
Таким образом, российский патриотизм оказывается явление довольно эфемерным, потому что его воспитание в реальности происходит между двух огней – ура-патриотизмом русский националистов и сложной гаммой чувств со стороны остальных членов российского общества: от вежливого безразличия и игнорирования до оголтелой ненависти.
Между тем, очевидно, что самое малое, чем российский гражданин обязан своему отечеству – это знать его историю. Никто, в конце концов, не заставляет ее любить – особенно, если это сделать сложно в силу каких-либо личных чувств или привязанностей, пострадавших вследствие тех или иных событий. Наоборот — точное и глубокое знание обычно формируется вне эмоций. Поэтому ребенок с самого раннего возраста должен получать представление об отечественной истории.
При этом родителям следует отдавать себе отчет, что история России может быть верно и глубоко понята только и исключительно в контексте истории мировой, поскольку она возникала и складывалась в поле тяготения слишком многих культур и идеологий, чтобы можно было всерьез утверждать автономность Российской истории и культуры. Наоборот – наиболее верным методом изучения этих феноменов является помещение их в контекст истории сопредельных западных и восточных государств (Швеции, Финляндии, Австрии, Пруссии, Германии – с одной стороны, Византии, Монголии, Китая – с другой). Поэтому изучение отечественной и мировой истории всегда должно идти параллельно друг другу.
Прикосновение к истории: шаг 1-й
Может показаться, что на первом году обучения в плотной сетке занятий первоклассника просто нет места для изучения истории. Однако это не совсем так: в процессе обучения грамоте ребенок много времени будет уделять чтению той литературы, которую мы признали имеющей отношение к истории: сказок, мифов и легенд народов мира. Этого вполне достаточно, чтобы иметь подходящий материал для исторического анализа. В процессе чтения текста, либо по его окончанию, взрослому следует устраивать обсуждения прочитанного, в ходе которых давались бы подходящие к случаю трактовки фантастических событий того или иного повествования. Очень важно на этом этапе помочь ребенку понять разницу между сказкой, мифом и легендой: для этого взрослые должны прочесть ребенку вслух очень много текстов, поскольку на этом этапе его навык чтения еще слишком слаб, чтобы сделать это полностью самостоятельно, без помощи родителей. В качестве базовых книг на этом этапе рекомендуется использовать следующие: Сказки народов мира: европейские, азиатские, африканские, американские, полинезийские, австралийские.
Очень часто родители ограничивают знакомство ребенка со сказками только знанием русских народных сказок, а также классических сказок братьев Гримм и Шарля Перро. Это серьезное упущение, поскольку как раз перечисленные виды сказок пережили наибольшую степень обработки и упрощения. Чтобы погрузиться в подлинную стихию сказочного повествования, нужно обязательно найти сборник сказок, не прошедших авторскую обработку — однако при этом нужно следить, чтобы содержание сказок, рекомендуемых ребенку, не было чересчур травматичным – как известно, многие аутентичные народные сказки очень часто содержат значительное количество сцен жестокости и насилия, и поэтому обязательно нужно тщательно подбирать тексты. Очень хороша в этом смысле серия «Сказки и мифы народов Востока» http://www.ozon.ru/context/detail/id/1261878/ . К сожалению, ничего подобного для сказок и мифов Запада на русском языке не издавалось. Единственное классическое издание, на которое следует ориентироваться – это серия «Сказки народов мира» в 10 томах («Детская литература», 1988)
Н. Кун. Мифы Древней Греции
Изложение Куна является классическим образцом бережной обработки аутентичной мифологии, и именно на его примере следует начинать знакомство ребенка с мифами народов мира.
Энциклопедия «Мифология» Нейла Филиппа
Один из лучших на русском языке адаптированных для детей обзоров мифологических систем всех шести континентов и всех исторических народов с изумительными иллюстрациями. Идеально подходит как для совместного чтения, так и для индивидуального детского чтения с последующим пересказом прочитанного.
Беовульф (адаптированное издание. Песнь о Нибелунгах (адаптированное издание) Песнь о Роланде (адаптированное издание)
Любая из этих книг (но лучше, конечно, вся серия) идеально подходит для погружения в стихию легендарного эпического повествования.
Детская Библия
И, наконец, историческое образование ребенка на этом этапе будет неполным без прикосновения к Священной истории значительной части человечества – к истории библейской. Изучение Библии, разумеется, не может быть закончено за один год, на данном этапе рекомендуется только начинать обучение с последующим углублением знаний. Таким образом, на первом году обучения ребенок вполне в состоянии усвоить комплекс необходимых в дальнейшем исторических представлений в рамках базовых занятий.
Прикосновение к истории: шаг 2-й
На следующем этапе мы уже не должны удерживать познавательный интерес ребенка в прежних рамках. В этом возрасте дети естественным образом стремятся к тому, чтобы знать все обо всем – а история народов мира во всем его пестром многообразии является для них одной из наиболее притягательных полюсов. И вот тут родителям следует решительно ввести в недельную сетку занятий 2 урока истории – отечественной и мировой (по 30-40 минут каждое).
Начинать знакомство с мировой историей лучше всего с археологии, поскольку детям остро интересно все, что связано с великими открытиями, находками и кладами. Очень полезными на этом этапе являются книги Р. Крумменерля «Исчезнувшите города» и «Энциклопедия археологических открытий» А. Витли и С. Рэйд.
Разумеется, весьма полезным данном этапе является посещение музеев – например, экспозиций первобытного, египетского или античного искусства в Эрмитаже. Однако. Следует помнить: в отличие от естествознания, история – наука сугубо книжная и пыльно-архивная, и в данной области именно книга есть пресловутый источник исторических знаний; все остальное является сугубо дополнительным приложением к нему.
Изучение мировой истории проще всего осуществлять по энциклопедиям для детей от издательства «Махаон», например по энциклопедии «Великие цивилизации» Доминика Жоли (из серии «Копилка знаний»).
Найти подходящий текст для изучения русской истории более сложно, но все-таки возможно: к счастью, не так давно была переиздана классическая «История России для детей» А. Ишимовой (детской писательницы, переводчицы, современницы Пушкина и Жуковского). Именно этот текст следует использовать в качестве базового для детей младшего школьного возраста, поскольку он достаточно увлекателен, написан простым и понятным детям языком, наполнен множеством интереснейших деталей, исчезнувших из школьных курсов истории, и в то же время фактологически достаточно точен, хотя и содержит ряд вполне объяснимых и извинительных для того времени искажений и неточностей, которые легко могут быть вскрыты и откорректированы в ходе совместных занятий с ребенком. Большинство таких искажений возникают, как это совершенно естественно, в тех местах, где национальная мифология берет верх над исторической беспристрастностью, а чаще всего это происходит в эпизодах, где Россия сталкивается с народами католического вероисповедания, что необходимо осознавать, читая классические описания Ледового побоища и всей темы «крестового похода тевтонских рыцарей на Русь» (которого на самом деле в истории никогда не было).
Изучение отечественной и мировой истории на этом этапе можно строить по одной и той же методике, аналогичной с методикой изучения естествознания, изложенной в предыдущей статье: вначале ребенок читает статью из энциклопедии вслух или про себя, затем готовит ответ по прочитанному и отвечает на вопросы по тексту.
В качестве видеоматериала, который мог бы дополнить картину, которая складывается в сознании ребенка, впервые начавшего изучать историю, можно порекомендовать сериал BBC «80 чудес света» (10 серий) – в нем достаточно занимательно, хотя и довольно поверхностно, крупными мазками, набрасываются портреты основных великих мировых цивилизаций. Однако сильно увлекаться сериалами на исторические темы, снятыми ВВС и любыми другими телекомпаниями, не стоит: необходимо помнить, что все они в большей или меньшей степени мифологичны, слишком поверхностны и создают более или менее искаженный образ событий. Поэтому бесконтрольный просмотр телесериалов исторической тематики может погрузить мышление ребенка в хаос и сильно затормозить формирование его исторического сознания. Помните: история – не точная наука, в этой области факты не существуют вне интерпретаций, и потому, просматривая какой-нибудь на первый взгляд безобидный телесериал, вы неизбежно впитываете ту или иную трактовку – и тут важно понимать, что это за трактовки, откуда они взялись, к чему ведут, и совместимы ли они между собой. Между тем, задача качественного исторического образования – не столько дать готовые трактовки сами по себе, сколько помочь ребенку понять, как и откуда берутся исторические знания, что делает их достоверными и как проверить эту достоверность. Именно поэтому важно, прежде всего, обращаться к текстам (на следующем этапе – к первоисточникам), ведь любой текст можно критически осмыслить, он допускает многообразие возможных прочтений и интерпретаций, в то время как видеофильм, к сожалению, навязывает всегда некое одно «приготовленное блюдо», приучая разум к определенной лени и не давая ему самому научиться исторической «научной кулинарии». В изучении гуманитарных (да и вообще всех) предметов видеоматериалы могут играть лишь вспомогательную, иллюстративную роль – и довольно важно, чтобы ребенок, по возможности, узнавал что-то сперва из текстов, и уже только потом сталкивался с видеоиллюстрацией, а не наоборот.
Для того, чтобы получить первичное представление о том, что собой представляет авторская интерпретация исторических событий, нужно попробовать уже в этом году ввести в занятия историей знакомство с книгами из серии «История для юных» — в частности, с отрывками из «Войны с Ганнибалом» Тита Ливия и/или « Сравнительных жизнеописаний» Плутарха. Параллельное чтение соответствующих статей из энциклопедий позволить ребенку с легкостью осознать особенность авторской трактовки исторических событий в изложении Плутарха и Тита Ливия. К тому же это приучает работать с первоисточниками (на этом этапе – адаптированными), что очень важно для формирования исторического мышления.
Прикосновение к истории – шаг 3-й
В следующие два года занятия историей следует развивать в нескольких основных направлениях. Первое: более углубленное ознакомление с отдельными из мировых цивилизаций. В частности, для 3-го года обучения оптимальным будет обращение к истории Средних веков (например, по энциклопедии «Средние века» Доминика Жоли). Весьма полезным будет проработать вместе с ребенком историю любой из европейских или азиатских стран в классических изложениях «Истории для юных» (например, для этого периода оптимальным будет «История Германии для юных» Шарлоты М. Янг или «История Англии для юных» Ч. Диккенса (книга Диккенса вышла в нескольких вариантах, и стоит обратить внимание, что в серии «История для юных» выпущен нормальный, прекрасный ее перевод — , а большинство других изданий предлагают, к сожалению, вместо перевода урезанное изложение, написанное суконным, почти нечитаемым языком). Работа с текстами такого рода – первый шаг на пути постижения подлинно научной исторической методологии – через обращение к источникам и классическим авторам. Второе: повторение и углубление знаний в области мировой истории (на базе «Большой энциклопедии истории» Н. Гранта, а возможно и более основательной «Большой иллюстрированной энциклопедии истории» от издательства «Махаон» — кстати, это самая популярная книга по истории среди сторонников домашнего обучения в США или ее недавно вышедшего отечественного аналога от издательства «Аванта»). Третье: углубление и обобщение знаний по истории России на базе школьного курса истории (например, учебников Е. В. Саплина, А. И. Саплиной «Введение в историю» 3 класс и 4 класс) от издательства «Дрофа». Несмотря на то, что объем материала в этом курсе значительно меньше, чем в той же энциклопедии А. Ишимовой, школьный курс несколько более разнообразен с дидактической точки зрения: к учебнику прилагаются тетради для творческих заданий, которые будут весьма интересны для самостоятельной работы ребенка. Четвертое: изучение истории «малой родины» ребенка, так называемое «Краеведение». Здесь очень сложно порекомендовать какую-то конкретную литературу, потому что в каждом конкретном крае должна быть найдена свои классические книги для изучения детьми школьного возраста. Но жителям самых крупных городов России явно следует ориентироваться на фундаментальный том Аванты+ «Российские столицы. Москва и Санкт-Петербург», а в нашем, раннем возрасте, пользоваться детской литературой по занимательному краеведению (которую всегда можно найти в местной детской библиотеке).
И, наконец, в этом возрасте ребенку следует читать как можно больше дополнительной литературы исторической тематики. К счастью, на русском языке имеется целая библиотека весьма высококачественной художественной познавательной литературы. И здесь задача родителей – сориентировать ребенка на прочтение наиболее интересных образцов такой литературы. Среди них можно отметить книги следующих авторов: О. М. Гурьян ( «Наследство Би Шэна», «Один ре и два бу» и другие), К. М. Моисеевой (Об истории народов Востока: «Караван идет в Пальмиру», «Тайна горы Муг», «В древнем царстве Урарту» — у нее же есть и другие, не переиздававшиеся в последние годы, в частности детская книга об археологии «Люди ищут забытое царство»), С. И. Фингарет («Скифы в остроконечных шапках», а также ее интересные книги об истории других стран и континентов – «Знак “Фэн” на бамбуке», «Великий Бенин» и другие). Есть и другие, менее известные авторы – еще в советское время выходило немало прекрасных научно-популярных книг для детей по истории (в том числе и почти не затронутых господствующей идеологией).
Всю эту литературу можно считать вполне доброкачественной, поскольку ее тематика является совершенно нейтральной для россиян, и в ее изложение нет необходимости вносить идеологические правки. Куда более проблематичным является изложение истории других стран и других периодов: скажем, книгу той же О. М. Гурьян о Жанне д’Арк («Свидетели»,) идеологически нейтральной счесть едва ли возможно: когда она писалась, книга по истории западного средневековья без атеистической и антифеодальной «начинки» едва ли была бы издана. Такие книги вполне можно предложить для чтения и анализа уже на следующем, диалектическом этапе обучения; в начальной же школе. Когда же ребенок воспринимает предлагаемые ему знания непосредственно и наивно, следует выбирать для его чтения только тексты, которые не внесут существенного искажений в его историческое видение.
Заключение
Предлагаемая в данной статье методика изучения истории имеет под собой три главные цели: 1. сохранить неповрежденными любознательность и фантазию вашего ребенка при работе с историческим материалом – датами и фактами; 2. сформировать здоровую национальную идентичность ребенка – гражданина России, который не стремится утвердить свою национальную гордость за счет угнетения и унижения малых народностей и за счет отмежевания от других народов и наций мира; 3. накопить значительный фактологический материал в области истории отечества и мировой истории до того, как к изучению истории будет подключена методика логического анализа.
Предложенный подход значительно отличается от традиционно предлагаемого школой. Но он вполне совместим со школьной программой, поскольку учит ребенка восприятию школьного курса как еще одного исторического мифа (не больше, и не меньше). Это позволяет предохранить детское сознание от описанного выше двоемыслия, существенно снижающего жизнеспособность взрослого человека: ознакомленный с исторической методологией, ребенок будет избавлен от необходимости всю жизнь метаться между официальной и оппозиционной версиями истории, не в силах пристать ни к одной из них. С детства его приучают взвешенно, тщательно и критично выстраивать объективную картину прошлого, не поддаваясь на идеологические манипуляции.
Наталья Геда.
«С другой стороны, большому числу граждан России патриотизм чужд органически. … Это привело к тому, что патриотизм у значительного процента российского населения является чуть ли не бранным словом. … Таким образом, российский патриотизм оказывается явление довольно эфемерным, потому что его воспитание в реальности происходит между двух огней – ура-патриотизмом русский националистов и сложной гаммой чувств со стороны остальных членов российского общества: от вежливого безразличия и игнорирования до оголтелой ненависти».
В общем-то, наблюдения, конечно, верны. Но — возникает проблема в силу неопределенности понятий (собственно, она и у самих людей обычно возникает в силу того же). Например не совсем понятно, как связан патриотизм со знанием истории и почему нелюбовь к патриотизму должна вести к незнанию истории своей страны. Это именно эмоционально-нелогичный вывод, который делают многие.
Вероятно, вопрос в том, чтобы понять — что же такое на самом деле патриотизм и какие смыслы есть у этого слова, иначе вообще трудно говорить о «воспитании патриотизма» и о том, нужно это воспитание или нет. В принципе, культивируемый сейчас «госпатриотизм», конечно, плох. Но есть ведь и другие «патриотизмы», возможно, и неплохие… Тут хорошо одно — те методы, которыми насаждался и насаждается патриотизм в школах у думающих людей вызывают обычно реакцию, обратную заданной.
Я бы на самом деле шел от буквального смысла слова «патриотизм» — от истории своих «отцов», положивших начало той маленькой исторической речке, в которой родились и эти, конкретные, дети. Т.е. во многих случаях — вероятно, патриотизм начинается с истории своей семьи, того ценного и важного, что она нам дала (если дала) и того, что для нее было ценно в истории (если было) и почему.
Возможно, конечно, что дети (а может уже и их родители) покинут историю своей семьи, как Авраам покинул Ур Халдейский — но это возможно лишь не в «пустоту», а в сторону чего-то более важного и ценного, чем то, что было у семьи — и тогда родоначальники этого ценного и есть для нас «отцы», а изучение истории этого ценного — и формирует подлинный патриотизм. Патриотизм — это привязанность к тем, кто породил ценное и важное, к истории этого ценного и важного — а не, как сейчас часто считают, к истории конкретной страны или государства. Т.е. конечно они тоже могут быть среди важных ценностей — почему нет. Тут уж семье выбирать и решать, что для нее действительно важно… а с течением времени — и самим детям.
Прошу прощения за некоторый непривычный для меня сумбур этого потока мыслей :)
Владимир, очень ценные мысли, и ничуть не сумбурные, все вполне внятно.
.
Ну и что, что нелогичный? важно то, что современные русские тяготятся своей историей, чувствуя, что в ней таятся многие весьма неприятные для них открытия — и потому, разумеется, не могут быть патриотами; а не будучи патриотами, они еще меньше интересуются историей своей страны. Это такой дурной замкнутый круг, совершенно безысходный. То, что Вы говорите про патриотизм вневременной и внепространственный, а ценностный (я правильно Вас поняла?) — конечно, очень здорово, но рискует так никому и не стать понятной концепцией, кроме нас с Вами, если не научить современных русских находить хоть какой-то позитив или какую-то надежду для начала, в истории собственной страны. И как это сделать — большой вопрос… я предложила свой вариант. Кто может больше меня — пусть это сделает.
Наталья, как готовить ребенка к аттестации за 9 класс, а потом к ЕГЭ, если нужна будет история в форме ЕГЭ? Ребенок занимается историей довольно серьезно, но выполнение тестов вызывает проблемы, т.к. начинаются бесконечные споры либо с нами (родителями), либо с учителями. Вопросы тестов очень часто не имеют однозначных ответов, ребенок готов дать пояснения, но форма аттестации не предполагает этого. Приходится предлагать ему сначала думать о том, какой ответ от него хотят получить, а потом уже отвечать. Это влияет на отношение к школьным требованиям вообще. У Вас дочь в 9 классе, как Вы решаете эту проблему?
Анастасия, здравствуйте. Интересный вопрос. Правда, я сейчас не готова подробно говорить о ЕГЭ, но несколько слов все-таки скажу. Лиза готовится по «репетиторам» от Кирилла и Мефодия: http://www.ozon.ru/context/detail/id/3225630/, вполне приличный тренажер ЕГЭ, дает вполне внятное представление о всех подводных камнях и ловушках этого нового национального увлечения русского народа:)) Наверняка Вы тоже пользуетесь каким-либо из электронных репетиторов? Только вот отношение Вашего ребенка к его заданиям мне кажется немного страннымо, равно как и вся ЕГЭ-истерия, которая усиленно нагнетается уже несколько лет. Просто надо понять раз и навсегда, что ЕГЭ не имеет никакого отношения к реальным знаниям предмета, это чистая формальность. Поэтому волноваться и переживать по поводу ответов на вопросы ЕГЭ совершенно не имеет смысла. Да, тестовые задания довольно часто бывают неоднозначны, а некоторые из них — даже ошибочны. Вот недавно в одном из тестов увидела задание: выставить в хронологическом порядке понятия: вира, баскак, стрелец, приказ. Смотрю и вижу, что все понятия приведены в правильной хронологии, о чем и пишу. Программа отвечает: неправильно, баскак якобы появился раньше, чем вира. Я возмущаюсь, лезу в справочники и то что — вира в самом деле появилась в правовом обиходе в 11 веке ( в «Русской правде»), а баскак — только в 13, после завоевания Руси Батыем. То есть, тест содержит явную ошибку! И тут, разумеется, важно сохранять хладнокровие, не возмущаться, и не пытаться что-то доказать — это же программа, она же безмозглая. Именно таким образом и следует учить воспринимать ЕГЭ ребенка — еще не хватало, чтоб он по этому поводу переживал. На самом деле, к ЕГЭ вполне здраво относиться как к любой компьютерной игрушке, где нужно выполнить какую-нибудь заковыристую миссию: нужно понять замысел противника, разгадать его образ мысли, уловить и запомнить сам принцип построения задания. ЕГЭ — не истина в последней инстанции и не последнее слово науки, это всего лишь компьютерная миссия, которую нужно пройти и забыть. Сам тест и подготовка к нему в плане повышения качества знаний выпускников совершенно бесполезен, но опыт, который подросток приобретает, учась взаимодействовать с этой игрушкой, может ему пригодится — к примеру, очень часто собеседования по вакансии сейчас во многом напоминает ЕГЭ, и там точно также меньше всего рекомендуется показывать себя настоящего и свои настоящие знания — важно понять, какие ответы от тебя требуются и дать именно их. Так что Вы совершенно правы — нужно готовить детей именно к этому, как бы цинично это не казалось. До школьных требований нам ,вообще-то, нет никакого дела (кроме тех,что прописаны в стандартах), поэтому у нас никаких психологических травмы от подвохов и несовершенств ЕГЭ нет. Как сдадим, так сдадим — разумеется,будем стремиться к наилучшим результатам; разумеется, будем в суде оспаривать итоги, если заметим ошибки в тесте, — но убиваться по этому поводу — не наш метод. Особенно если учесть, какое слабое отношение имели результаты ЕГЭ к поступлению в ВУЗы в этом году:)
Статья интересная, разумеется, далеко не бесспорная… Вслед Владимиру: мне близка идея отхода от собственных узконациональных «отцовских» корней во имя высшей истины (уход Авраама из Ура Халдейского). Мои предки — обрусевшие татары, причём, обрусевшие настолько, что даже языком перестали пользоваться несколько поколений т.н. (без всякого нажима и репрессий — просто он … оказался «маленьким» для решения вставших перед ними проблем). Процесс этот естественно-исторический (татарами были предки Тургеневых, Урусовых, Юсуповых, кажется, Годуновых и др.) — и не стоит его ломать поисками «липовых корней» (в Башкирии — сверху спущенная идея необходимости наличия «записанной в древности» родословной-шэжэрэ — это во времена-то полного отсутствия письменности!). Поэтому почти во всех (перелистала множество) учебниках по истории Башкирии, Татарии, Тувы и др. русские позиционируются как некие «плохие», которые пришли и «всё (?) испортили». У русских, проживающих в нацреспубликах, неуклонно (4-9 уроков в неделю) взращивается комплекс неполноценности — ложное чувство вины перед «коренными» национальностями. Может быть, в Москве — этом интернациональном Вавилоне — подобное отношение к русским и не слишком чувствуется (возможен перекос в другую сторону), но на периферии придание статуса местечковой самостоятельности «братьям нашим меньшим» (аллюзия на всем понятное в некоторых нацреспубликах выражение) делает именно русский народ убого-неполноценным. А история… Что ж … История нашей страны — это всё-таки бОльшей частью история русского народа. Так не стоит мешать всем желающим (их немало, поверьте) быть именно русскими, а не безликими «россиянами», за которыми ничего не стоит — никакой «истории» они не творили.
Хотелось бы узнать, кто как относится к фильмам Р. Саакянца из серии Всемирная история? Там написано, что рассчитано на возраст от 2 до 10 лет. Я так понимаю, что они больше для дошкольников. Мы в этом году посмотрели «Древний Египет» студии «Кварт» (Режиссер: Н.Герасимова, Б.Крашенников), мне кажется, неплохой фильм для начального этапа, базовый. У них еще про Древний Рим есть.
Анна,спасибо за ценный комментарий. Разумеется, в написании данной статьи я опиралась на учебники, которыми пользуются дети в российских школах. Я не имела представления о том, что в Башкирии, Татарстане и Туве есть собственные исторические курсы. А по каким учебникам в этих республиках сдают ЕГЭ и каким образом? Все это очень интересно, быть может Вы напишите на эту тему если не статью, то хотя бы более широкий комментарий? Что касается угнетения русских в азиатских республиках: это действительно так, и об этом есть множество свидетельств. Но, собственно, это не делает содержание статьи менее верным, только применять его надо с точностью до наоборот: в любой стране, где тот или иной народ является меньшинством, этот народ имеет полное право на уважительное и бережное отношение к его культуре и самобытности. К русским это относится так же, как и к любом другому народу. Только здесь есть тонкость, которая все усложняет: РУССКИЕ НИКОГДА НЕ БЫЛИ НАРОДОМ в том смысле, в котором им были и частично есть до сих пор те же башкиры, тувинцы, татары и т.д. Этот факт очень сложно принять и переварить, но тем не менее: русский — это маркер принадлежности к нации, государству, а не к народу. На протяжении всей истории существования российского государства «русскими» назывались все без исключения представители сотен различных народностей, проживавших на территории российского государства, каждая из которых говорила на своем особом диалекте и имела особую культуру. Достаточно открыть «Словарь великорусского языка» Даля, чтобы убедиться, что это так. А вот россиянином, россом изначально назывался человек, который уже изошел из собственного узко-народного «Ура Халдейского», чтобы влиться в некое новое культурное единство, связанное духовным, а не кровным родством. Вы совершенно правильно перечисляете российские дворянские фамилии — они тоже были такими «выходцами». Почему русская нация сейчас переживает такие тяжелые времена? Именно потому, что духовные связи между русскими ослабли до почти полного уничтожения, и русские сейчас превратились попросту в «Иванов, не помнящих родства» — одиночек без роду и племени, не знающих и не желающих знать свои корни, свою родню, свою малую родину. Поэтому для русских так важно качественное историческое образование, позволяющее открыть наконец для себя подлинную. свободную от искажений и купюр историю своей страны, и русским, проживающим в республиках, где они составляют нацменьшинство, следует помнить об этом еще более прочно. Никто не мешает русским быть русскими, и я к этому ни в коем случае не призываю, просто это сделать несколько сложнее, чем кажется на первый взгляд. Потому что сегодня совершенно непонятно — а что это такое, быть русским. По сути, осталось только 2 несомненных признака: русский — это лицо, имеющее российское гражданство и говорящий на русском языке. Хотя русскими себя в количестве считают и люди, не имеющие российского гражданства, а иногда даже люди,не говорящие по-русски (например, потомки русских эмигрантов, живущие за границей). То есть, даже это не критерий. Тогда что же такое — быть русским? Мне кажется, критическая сложность ответа на этот вопрос и делает во многом столь проблемным существование русских на территории другой коренной народности. Не имеющие кровных связей и духовной близости люди полностью теряются в таких условиях,и становятся жертвами дискриминации без какой-либо попытки защититься и отстоять свое достоинство. Все это очень трагично, и именно потому на нас всех лежит особенная ответственность. Если мы хотим, чтобы понятие «русский» перестало быть пустым; если мы стремимся к тому, чтобы сделать принадлежность к русской нации желаемой и почетной привилегией — нам предстоит упорно трудиться для этого, и в первую очередь — в области изучения отечественной истории.
Людмила, спасибо за ваш вопрос! Мультфильмы Саакянца вполне годятся в качестве дополнительного материала к занятиям, особенно для дошкольников. Только нужно помнить все то же, что я уже писала — они не могут быть основным материалом,а дополнительной качественной видеоиллюстрацией — почему бы и нет. Кстати, у Саакянца есть прекрасные развивающие мультфильмы и по другим предметам. «Собрание сочинений» лежит здесь: http://torrents.ru/forum/viewtopic.php?t=1542612
Я опять про ЕГЭ. Сейчас он проходит в школах не в компьютерной форме, а на бланках, свести это мероприятие к выполнению игровой миссии не получится. Психологической травмы у нас тоже нет, но она есть у школьных учителей. Все зациклены на ЕГЭ. Каждый год происходят серьезные изменения в требованиях (в математике, например, в этом году убрали часть А). Проблема, о которой я говорила, вот в чем. Значительную часть школьной программы приходится отрабатывать только для аттестации. Мало того, что нет ответа, зачем изучать целые предметы, так нужно еще всегда помнить о формальности этого изучения и форме аттестации. А ведь времени на эту работу уходит совсем немало.
Анастасия, я все это знаю и понимаю. НО единственный вариант, который возможен в обстановке всеобщего безумия — это сохранять бесстрастие. В конце концов. это Ваше полное право — сдать ЕГЭ как получится. и даже его завалить, если угодно. Учителя в этой истории тоже не беспристрастны: ЕГЭ уже стал неплохим новым приработком , и в этой связи учителям очень выгодно пугать родителей и учеников да полусмерти. А Вы не пугайтесь. В какой форме ЕГЭ, компьютерной или бумажной — значения не имеет. Если ребенок понят принцип построения заданий. его уже с толку не сбить. Проблема совершенно понятна, но сегодня она нерешаема ЕГЭ утвержден, к качестве госэкзамена на ближайшие n лет. Это значит, что нам придется учиться совмещать нормальную учебу с доведенной до необходимого минимума работой над ЕГЭ. У меня пока нет окончательного ответа на этот вопрос, и не будет, пока Лиза не сдаст этот самый несчастный ЕГЭ с любым результатом.
Честно говоря, не слишком хочется быть «гласом вопиющего в пустыне», потому что «сытый голодного не разумеет», но всё-таки… За всех не поручусь, но в нашей «национально окрашенной местности» уже 4 года как введена программа «сквозного» приобщения-погружения к нац.языку (с детского сада по вуз). В результате чего некоторые технические вузы вынуждены вводить у себя курсы русского языка (иначе студенты не понимают, например, лекцию по органической химии — нац. языки, извините, науку-то не творили, она же вся «русскоязычная»). Много было разговоров об отмене регионального компонента с 1 сентября с.г., даже был принят указ, но … сделать это федеральные власти, разумеется, не посмели (у нашей семьи с самого начала иллюзий не было). Да, чуть не забыла! Предвидя обычные в этом месте упрёки в «разжигании межнациональной вражды» (не больше-не меньше!), я с терпением санитара из дурдома объясняю, что — a priori безусловно уважаю людей любой национальности — признаю полностью право нации на изучение своего (родного? титульного? — это разные вещи!) языка и культуры НО: — требую уважения к культуре и языку нации, которую считаю своей родной (русск.), а поэтому — считаю попранием своих гражданских прав ОБЯЗАТЕЛЬНОЕ (насильственное) приобщение моего ребёнка к культуре-языку другого народа. Поставьте это ФАКУЛЬТАТИВОМ! Нельзя — ведь даже «свои» не пойдут, а русские дети тем более… А ведь «они» должны заплатить за право проживания на «нашей» земле, иначе, как мне сказала инспектор ГУНО, «пусть убираются с нашей земли!» Кстати, уже «убираются» — и не только русские, но и татары (и почему-то не в Татарию), да и свои-коренные — как только подворачивается нечто экономически ценное — «вострят лыжи» в сторону, отметая прочь «патриотические чувства к малой родине». А любителям восторженных воплей (таких немало) любви к «друзьям разных наций и вероисповеданий» пожелаю изучать язык-культуру хоть одной нации — и не на уровне «я приобщился, попробовав чак-чак», а на уровне погружения своего чада в язык народа РФ (оставив на этот раз столь милые сердцу англ.-франц.-нем.-исп. в стороне). Ну-ка, налетай — подешевело! Не толпитесь, граждане, всем хватит! Где тут москвичи-рязанцы, желающие отдать своих детей в удмуртскую школу? А где пермяки, грудившиеся в поисках коми-пермяцкой школы (это ведь их — родное! Им ведь «надо»!)? Нижегородцы с татарским уклоном (этот вообще для всех обязателен — язык бывших господ, но «кумир поверженный — всё бог!»)? Ага… Как говорится, «дальше — тишина…» Вот прозвучал критерий: «русскость» определяется русским языком (+российский паспорт). Верно! Вы тот, на каком языке мыслите. Где место «родного» языка (если он не русский)? Это язык национальной деревни (таких немного осталось) — язык бабушки-нэнэй, поющей песни и рассказывающей сказки на этом языке. Но эта бабушка и эта деревня у русского ребёнка отсутствует (у него может быть русская бабушка в русской деревне в нац.республике). Его (нац.язык), конечно, нужно беречь и сохранять (ни одной фольклорно-диалектической экспедиции в деревню от местных историко-педагогических вузов!), но … Это не язык города — давайте и в этом смысле уважать коренные нации, не имевшие (это не минус!) городов в качестве административно-культурных центров. Язык города (даже Казани — после взятия И.Грозным город был полностью русифицирован, потому и возник великий Лобачевский в великом тогда русском Казанском университете) — хотите вы того или нет — русский… То-то и оно, что русские, будучи всё ещё количественно в большинстве (больше половины), оказываются в убогом меньшинстве. А прибавьте ещё не говорящих на языке предков (как я) татар, башкир, чувашей и проч. Русский мальчик (12 лет) мне сказал, что любимый предмет для всего класса — это нац. язык. Объяснение — шедевр детской бесхитростности:»Мы всем классом на этих уроках отдыхаем — можно ходить, орать, зевать, читать. Ну, на каком уроке ещё такое сделаешь?» Учебные часы, со свистом вылетающие в трубу, формирующие соответствующее отношение к школе, как к чему-то неважному, над чем хихикают в кулачок и злятся туда же, потому что для взрослых есть ещё вопросы карьерного роста («ты же русский — начальником тебе не быть»)… А ещё и религия (тут вообще «динамитный взрыв страстей» — федералы даже не суются, а ведь всё это когда-нибудь жахнет! Ну да «после нас хоть потоп!» )… Ведь уже отдали часть Владивостока в концессию Китаю на 70 лет… Может, и правда, нечего расстилаться на половину глобуса — нас всё равно не видно (кто-нибудь обращал внимание на то, как «Евроньюс» погоду показывает? Минуя РФ…). Может, высший патриотизм, величественно-небрежно растекающийся от Кремля волнами по стране, в том и состоит, что Россия — до Волги. И всё. Может, страной поменьше (без нефтяных инъекций) и дорожить будут побольше? А кто остался волею судеб «за границей» (как русские и русскоязычные, н-р, в Средней Азии)… Что ж… Такова их «несчастливая планида»… Пусть учат ставший государственным в мгновение ока «язык коренной нации», даже если русских-русскоязычных большинство; даже если «коренной» язык не готов к функции государственного (и уж тем более не вошёл в разговорный обиход)… «Чем хуже — тем лучше» (Мао Цзе-дун пополам с Оруэллом). А оставшимся нужно приготовиться к тому, что вашими соседями будут вовсе не улыбчиво-цивилизованные американцы-европейцы, а, например, дагестанцы, вьетнамцы, цыгане… На их фоне «свои» (хотя… почему дагестанцы, не говорящие по-русски «чужие»?) калмыки, вепсы, дунгане, слабо говорящие на русском, кем покажутся?.. Представьте себе весь этот вавилон не в качестве абстрактно существующих, а в качестве близких соседей по лестничной площадке, с которыми Ваша — именно Ваша! — малолетняя дочь должна подниматься в одном лифте… PS. от филолога. Меня всегда занимал один вопросик, ответа на который найти не могу до сих пор. Почему все (!) нации выражены именами существительными (они «существуют»!) — и только русские выражены именем прилагательным (они к чему-то «прилагаются»)?
Анна, тяжело читать. Я еще добавлю.
Исторически сложившийся русский тип культуры, русскость как неэффективный способ мыслить, принимать решения и действовать уходит с исторической сцены. Мучительная неизбывность и непреодолимая тотальность манихейского раскола в российском обществе, где одна его часть все время стремится уничтожить, подавить другую, уходит своими основаниями в имперское русское сознание и прежде всего в его сердцевину — глобальный теократический проект с идеей провиденциалистской избранности и мировой миссии России. Теократическая идея избранности Святой Руси для воплощения Царствия Божьего на земле, изжив со временем свою православную семантику, трансформировалась в ХХ веке в идею светской религиозности: великодержавие и сверхдержавность России/СССР для построения коммунизма, а потом — России для обеспечения баланса в межконтинентальных стратегических отношениях. Образ власти при этом, в смысле ее космической недосягаемости и всемирной предназначенности, остался нетрансформируемым. Отсюда у всех на глазах в последние годы — апокалипсический страх перед возможной сменой власти и вызванные им причудливые кульбиты: то Ельцин — Путин, то Путин — Медведев. Однако в соответствии с инверсионной логикой произошла перекодировка образа власти, из посланника Божьего первое лицо превратилось в советское время в Генсека, а в постсоветское — в Президента. Но перекодировка никак не затронула сами парадигмические основания имперского сознания. Оно остается, как и прежде, по-манихейски дуалистичным: и в плане противостояния власти и подвластного, и в плане оппозиции богоизбранной империи и ее варварского (бесовского) окружения. Народ для власти из богоносца, каким он был по православной семантике, стал всего лишь населением — к которому у власти осталось традиционное отношение как к Другому: иному, чужому. В последнее время добавилось еще «управленческое» отношение к населению как к одному из ресурсов: как к людскому ресурсу, наряду с материальными, административными или финансовыми. Словом, «человеческий материал», из которого власть-моносубъект по своему усмотрению и на свой вкус делает манекены, завершает строительство в масштабах всей России невиданного в мировой практике имитационного общества. В постсоветское время русская власть, уже не стесняясь, позиционирует себя не только как демиурга, но и как корпорацию частных собственников. При непосредственном участии первых лиц государства, с опорой на властный потенциал всех силовых структур, судебной системы и административных органов всех уровней идет грандиозное расхищение всего национального достояния и оформление в частную собственность физических лиц земли, ее недр, возведенных на ней предприятий. Происходят раздел, переделы, рейдерские захваты и квазиюридическое оформление фактической приватизации целых отраслей промышленности, транспортных коммуникаций и энергетических сетей. Все перечисленное по своей социальной сущности — средневековые территориальные захваты без малейшего раздумья о дальнейшей судьбе и эффективном предназначении захваченного. А с моральных и нравственных позиций — это волчье пиршество в овчарне, торжество алчности и звериной ненасытности диких людей. По отношению же к праву русская власть показывает себя откровенно нелегитимной и криминальной. Итак: античеловечная власть, научившаяся расширять и «модернизировать» свое ордынское насилие, и подданное ей население, приученное и умеющее адаптироваться и к такому насилию, позволяющее делать из себя манекены и имитационную общественность. Всеохватывающий социальный раскол, расщепленность духа и неспособность к самокритике, к самоорганизации и к саморазвитию. Криминальная власть у криминализированного, равнодушного населения. Все это вместе взятое и есть наша неизбывная русская болезнь. А реальные проблемы определяются следующими вопросами: — Надо ли пытаться спасти именно этот социум, застрявший в «состоянии между» двумя типами цивилизаций и умирающий из-за русско-системной неспособности преодолеть внутренний раскол? — Надо ли стремиться удержать на исторической сцене данный тип русской культуры, основанный на манихейской инверсионной парадигме? Честный ответ на оба эти вопроса может быть только один: нет, не надо. Россию в ее нынешнем имперском виде не сохранить. Умирающую русскую культуру бессмысленно пришпоривать. Под руководством царей, большевиков и Ельцина—Путина—Медведева русская империя уверенно идет по пути распада. Призывать вперед протестную Россию, то есть ту, в которой есть точки личностного роста, тоже, пожалуй, бесполезно. Точек роста недостаточно для того, чтобы их наличие придало архаичному массовому сознанию и коррумпированному государственному управлению мощное ускорение модернистского развития. Россию можно было бы удержать в нынешних границах на либеральных культурных основаниях, на основе развития гражданского общества, где основным принципом был бы принцип добровольности и выгодности. Но время упущено, для этого нужно два-три-четыре десятилетия. А этих десятилетий у нас уже нет. Менять надо не только правительство Путина и даже не только путинский режим, а вместе с ними надо преодолевать глубинные социокультурные основания российской цивилизации, менять надо ее парадигму. Тогда естественны и следующие вопросы: возможно ли, реалистично ли такое? И если да, то как это сделать? Как к этому подступиться, или хотя бы каким мог быть самый первый шаг в таком направлении? Размышляя о реалистичности, о самой возможности конструктивного решения, вкратце выскажем следующие тезисы. Их признание в качестве исходной позиции и могло бы, на наш взгляд, стать адекватным сложившейся ситуации первым шагом. 1. Россия упустила ВСЕ исторические шансы модернизации. 2. Теоретическая возможность модернизации обусловлена тектоническими социальными трансформациями последних двадцати лет, сопоставимыми по масштабам с последствиями событий 1917 г. То есть на семидесятилетие советской социальной и духовной деградации общества накладывается двадцатилетие ельцинско-путинского его доведения, по существу, до биологического, животного состояния. 3. Социальной силы, способной противостоять такой лавине обрушения и осуществить поворот к подлинной модернизации, в современной России нет, и появления ее не предвидится. 4. Фундаментальным тормозом возможной модернизации выступает сохраняющийся на протяжении веков разрыв между властью и подвластным. Архаическому или постархаическому по своим ментальным основаниям подвластному может соответствовать лишь феодальная, общинно-самодержавная диковатая власть. Путинская эпоха, сбросив маски внешней «цивилизованности», обнажила подобные качества со всей их пугающей определенностью. Пока такой зазор не преодолен, ни о каком социальном прогрессе нечего и мечтать, ибо здесь кроется один из ключевых алгоритмов самовоспроизводства «русской системы». 5. Как социокультурное и геополитическое целое Россия не трансформируема и, соответственно, не модернизируема. Страна представляет собой рыхлый конгломерат совершенно разных в этнокультурном отношении территорий, утрачивающих последние формальные интеграторы в виде административных и макроэкономических регуляторов. Идеократический проект и его идеологические суррогаты, даже в самых удачных своих редакциях (которые уже, впрочем, совершенно невозможны), в любом случае не могут быть интегрирующим началом. 6. В общественных настроениях господствует опасное нарастание энтропии. Мы не поклонники толпы фанатиков с горящими глазами, но… Нажравшийся колбасы обыватель, вяло подворовывающий все, что плохо лежит, и безразличный к судьбе даже собственных детей, — это «тепловая смерть» общества. Да, есть основания поиздеваться над теми, кто знает, «как надо». Но когда никто не знает, как надо, и знать не хочет — это даже не смешно. Стремительная деградация общественного сознания, на отдельные проявления которой указывает в своей статье президент, — явление куда более страшное, чем любые экономические показатели, ибо такая деградация — самая страшная эпитафия нации. Это, как показывает история, в отличие от экономических проблем, не исправляется. Такая болезнь проходит только вместе с пациентом… Добавьте к президентским наблюдениям тотальный цинизм, паническую боязнь будущего (заметим, все пропагандистские мифы — только о прошлом!), всепроникающее равнодушие, прогрессирующую и нахраписто насаждаемую тупость, неспособность к простейшим логическим умозаключениям, убийственную невозможность разобраться в элементарных вещах, психологию пира во время чумы и т.д. и т.п. Все это — симптоматика умирающего общества, держащегося на двух вещах: исторической инерции и сильнодействующих наркотиках, запас которых, похоже, исчерпывается. (Под наркотиками мы понимаем не только пресловутую нефтегазовую «подушку», но и различные способы взбадривать общество путем «маленьких победоносных войн» и т.п.) У общества нет цели. А когда цели нет, то вместе с волей к насилию, к отстаиванию общих интересов иссякает и воля к жизни. Пока, да и то лишь у небольшой части общества, энергии хватает разве что отстаивать личные интересы. Не более. Остальные же предались унылому фатализму и вымирают. Предпочтение смерти от безысходности борьбе за общие интересы — это ли не самый страшный диагноз? Алексей Давыдов, Андрей Пелипенко Юрий Афанасьев http://www.novayagazeta.ru/data/2009/115/09.html
Анна, Александра меня опередила и своим развернутым комментарием сделала ненужным мой ответ. К сожалению, статья в «Новой газете» замечательно отражает текущую ситуацию в плане национального самосознания русских. То, что происходит за Волгой и в бывших Азиатских республиках с русскоязычным населением — следствие агонии русской национальной идеи. Нашей власти плевать на этих людей, своих соотечественников. Ей откровенно не до них. А раз так. то местные власти могут творить все что угодно ( и уже творят). И до тех пор, пока русским будут называть в лучшем случае человека кое-как изъясняющегося на русском языка и с красным паспортом в кармане — так все и будет продолжаться. Только я все равно далека от пессимизма «Новой Газеты» . Дожидаться «спуска сверху» очередной глобальной идеи, которая оживила бы русскую нацию, не имеет смысла. Мы все вымрем куда раньше. Единственный путь — это нам, замшелым обывателям, выключить телевизор, радио. забрать детей из школы, и начать самим мало-помалу выбираться из этой дыры, не забывая при этом друг о друге. Социальной силой, которая сможет изменить Россию, могут быть семьи, поставившие перед собой цель спасти своих детей от страшной и бессмысленной жизни-смерти. Можете меня называть утописткой, и смеяться надо мной сколько угодно, но другой реальной силы нет и быть не может: только у этих людей еще есть, ради чего жить. Я понимаю, что таких семей сейчас много не будет — но я знаю, что и христианская церковь когда-то началась с десятка людей, и они изменили жизнь на планете на следующие 2 тысячи лет. Поэтому я верю, что мы можем что то изменить. Поэтому я занимаюсь домашним обучением.
Наталья, спасибо за понимание. Нас с Вами опять обвинят во взаимной комплиментарности, но неужели ЗДЕСЬ, где обсуждаются судьбы наших детей, Вы, я, Владимир, Александра и ещё некоторые другие (народу-то, в общем, немного) будем бояться собственных «внутренних» цензоров («как бы чего не вышло…»)? По части «утопизма» наша семья может с Вами посоревноваться: мы нашли школу для аттестации нашего ребёнка — за … 2500 км от родного дома. Туда и ездим ежегодно, следовательно, в этой школе принимающие учителя — тоже «утописты-идеалисты», понимающие (и входящие) в невероятность положения?..
