Эстетическое воспитание на грамматическом этапе: теория

Эта тема может показаться излишней – настолько она избита и тривиальна. Ну да, конечно, детям нужно прививать художественный вкус… учить ценить прекрасное…рисовать-музицировать-танцевать… С другой стороны – а зачем? Кому это нужно? Ладно еще, если ребенку нравится играть на музыкальном инструменте или рисовать – а если нет? Что тогда – заставлять? И это научит его ценить прекрасное?

Вопросы, вопросы, вопросы… Многие родители предпочитают не задумываться по этому поводу: они либо, не долго думая, записывают ребенка во всевозможные кружки и школы, в надежде на специалистов своего дела, которые наверняка найдут способ развить хоть какие-то из имеющихся способностей до сколько-нибудь приличного уровня; либо, наоборот, игнорируют статью «эстетическое воспитание» как совершенно излишнюю. В самом деле, к чему такое воспитание, если нет цели сделать из ребенка профессионального художника, музыканта, танцора? Конечно, здорово, если у ребенка проявляются ярко выраженные способности к какому-то виду творчества, а если нет? Что делать родителям таких детей – а ведь их большинство?

Новые (нетрадиционные) подходы к эстетическому воспитанию

Два разных ответа на все эти вопросы дают две наиболее распространенные из современных методик эстетического воспитания: постсоветско-детсадовская и вальдорфская.

Постсоветская детсадовская модель известна подавляющему большинству читателей и дополнительно ее представлять нет особой необходимости: наверняка все читатели лепили из пластелина одинаковые грибочки, клеили одинаковые аппликации, и хором пели «В лесу родилась елочка» под аккомпанемент разбитого детсадовского пианино.

Постсоветский метод эстетического воспитания в дошкольных учреждениях крайне мало внимания уделял развитию собственно-эстетического чувства и собственно-творческого мышления. По сути, методисты дошкольного воспитания воспринимали рисование, танец и пение в воспитании маленьких детей просто как разновидности коллективной деятельности (наряду с играми, физическими упражнениями, прогулками, трудом и т.д.). В самом деле, н ужно же как-то и чем-то занимать детей, да так, чтобы и воспитателей не слишком перегружать разнообразной индивидуальной работой . Потому обучение искусствам в современных дошкольных ( да и школьных) учреждениях сводится к одной и той же стандартной модели на все случае жизни: детям демонстрируют один и тот же нехитрый прием рисования (фигуру танца, мелодию песни), которые затем все дети без исключения начинают воспроизводить в совершенно одинаковой технике и на одном и том же материале. Полученными результатами гордые родители могут любоваться в групповой раздевалке, где среди нескольких десятков одинаковых цветочков-грибочков-цыпляточек они с трепетом выискивают единственное и неповторимое творение любимого чада, либо на знаменитых детсадовских утренниках – где те же чада, одетые в одинаковые костюмчики красавиц-в-кокошниках, зайчиков или белочек, демонстрируют свои способности водить хоровод, плясать вприсядку и нестройным хором петь что-то о любви к маме или к родине, а растроганные родители спешат зафиксировать все это пиршество эстетического чувства на фото- и видеопленку. В чем же смысл подобного «эстетического воспитания», очевидно не развивающего должным образом ни ум, ни сердце, ни руки? Менее всего в воспитании художественного вкуса и чувства прекрасного. Судя по всему, суть метода заключается в том, чтобы научить ребенка работать в коллективе по заданной модели, потому что это и только это качество и требуется выпускникам государственных образовательных учреждений. Творцы, а тем более, мастера своего дела, этой системе попросту не нужны.

Вторая модель, вальдорфская, известна не настолько широко, но все-таки успела уже завоевать широкую известность в нашей стране.

Небольшое отступление о происхождении вальдорфской педагогики

Творцом вальдорфской педагогики является известный немецкий мыслитель-антропософ Рудольф Штайнер.
Мы считаем, что родител и, которые выбирают для воспитания своего ребенка вальдорфский детский сад или школу , в первую очередь должны отдавать себе отчет, что эти учебные учреждения строятся на положениях оккультного знания, потому что сейчас мало кому известно, чем антропософия отличается от антропологии. Оккультизм, то есть «тайное знание», есть система представлений, одинаково далеких как от религии, так и от науки – и этим одним он импонирует очень многим нашим современникам, уставшим от дидактичности религии и деспотичности науки. На их фоне современные оккультные течения разных мастей кажутся запутавшимся в педагогических н юансах родителям куда более понятными и уж всяко более либеральными, чем религиозные и научные школы. Это легко делает их адептами все новых и новых оккультных гуру всевозможных толков и разливов. Вальдорфская педагогика, однако , завоевала популярность скорее своей автономностью от всего остального комплекса штайнеровского оккультизма, чем явной связью с ним: педагогический метод антропософии на первый взгляд кажется абсолютно здравым, естественным, и свободным от мистицизма, что весьма привлекает родителей, уставших метаться между Сциллой и Харибдой религии и науки

Итак, в чем же заключается суть вальдорфского метода эстетического воспитания?
В его основе лежит полностью противоположная постсоветско-детсадовскому методу установка на свободу творчества и самовыражения ребенка. Эстетический блок в вальдорфских детских садах доминирует, причем дети учатся не только рисованию, музыке, танцу, но и бытовым и практическим навыкам: шитью, ткачеству, изготовлению кукол и лепке посуды, резке по дереву и т.д. Плохо ли это? Просто замечательно! На самом деле, в эстетическом развитии ребенка обучение бытовым навыкам занимает важнейшее место (о чем будет идти речь в следующих разделах статьи). Установку на индивидуальное творчество и самовыражение также нельзя не признать вполне здравой, если речь идет о детях дошкольного возраста. Однако, вальдорфская педагогика – это не свобода без ограничений. В ней действует довольно много запретов, таких как:

• запрет на раннюю интеллектуализацию и раннее обучение (воспитание не рассчитано на развитие интеллекта и на раннее обучение; до 7 лет избегают нагрузки на память и на мышление; маленький ребенок постигает мир опытным, а не рассудочным путем; следует как можно дольше оставлять ребенка в его образно-сказочном мире; значительно важнее обращаться не к мыслям, а к воле ребенка, вызывая его желания к различным действиям);
• запрет на радио, кино и телевидение (СМИ для маленького ребенка — источник слишком сильных впечатлений, которые оказывают внушающее воздействие; они действуют на ребенка разрушительно, он не в силах отстоять свой собственный мир и попадает в зависимость от технических средств);
• запрет на всякую оценку ребенка (ребенок, ожидающий оценки, действует под внешним давлением взрослого, при этом он лишается возможности действовать исходя из своей сущности, из любви к самому делу)
• отрицание позитивной роли образца и модели для развития эстетического восприятия ребенка (родителям и воспитателям запрещено «навязывать» детям какие бы то ни было образы или восприятия , рисовать по просьбе детей, демонстрировать репродукции произведений искусства, раскрашивать готовые рисунки и т.д.)
• запрет на определенные виды инструментов для творчества (к примеру, на фломастеры, на некоторые краски и т.д.)

Итак, главное в вальдорфском подходе к воспитанию, особенно эстетическому – это метод ненавязывания каких-либо традиционных установок, на раскрепощение индивидуальной фантазии. Ребенок должен овладеть азбукой творчества сам, без какой-либо установки извне. Он самостоятельно взаимодействует с инструментами и материалами и, постигая их многообразие, достигает определенных результатов. Какие результаты дает такой подход? Весьма своеобразные: работы детей-вальдорфцев, с одной стороны, отличаются бОльшим своеобразием сюжетов и образов, по сравнению с работами детсадовских детей, а с другой – в большом количестве они производят не лучшее впечатление, чем работы воспитанников детских садов (http://www.waldorfsad.spb.ru/art.htm http://www.waldorfhome.spb.ru/photo/raboti/gallery_raboti.html); а уж о сравнении творчества вальдорфцев с творчеством учеников художественных школ и речи не идет (сравните, хотя бы, с работами детей, представленными на http://www.teenart.ru/docs/1.php3). Почему так? Видимо, ограничение информации о мировой художественной культуре, запрет на введение в творческий обиход ребенка традиционных образов и мотивов так же ограничивает его кругозор, как и навязывание штампов и готовых схем, без опоры на фантазию и индивидуальность ребенка. Впрочем, самих вальдорфских педагогов и родителей детей, воспитывающихся по этой методике, сомнительная результативность данного подхода волнует очень мало: ведь главное – не воспитать художников, владеющих различными приемами творчества, а развить душу, чувства, раскрепостить эмоциональную сферу ребенка, научить его работать руками. Пожалуй, верным определением результата воспитания по вальдорфской методике является цитата из статьи, посвященной этому методу на Википедии: «Вальдорфские школы изначально предназначались для социальной адаптации детей низкостатусных социальных групп. Первая такая школа (давшая название всей системе) была образована на деньги владельца табачной фабрики «Уолдорф-Астория» для воспроизводства квалифицированного пролетариата из детей её рабочих, для воспитания homo habilis — человека умелого, не претендующего, однако, на звание человека разумного». Как говорится, комментарии излишни.

Традиционный метод эстетического воспитания

В чем же состоит секрет эстетического воспитания, его сокровенная цель, его суть и смысл? В трех вещах:
— уважительном отношении ко всему творению – как Первичному, Божественному, так и вторичному, человеческому;
— умении воспринимать и созерцать красоту Творения при помощи всех органов чувств – развитие эстетического вкуса (чувства прекрасного);
— умении воспроизводить красоту Творения в собственном творчестве.

Последнее умение редко раскрывается в детском возрасте; это ступень мастера. Однако начинать формирование этого умения следует, разумеется, в самом раннем возрасте.

Не все родители считают, что стоит помогать ребенку подняться на эту ступень, потому что традиционный образ мастера искусств подвергся существенному искажению в современном восприятии. Сегодня художником принято считать особый тип личности, не всегда привлекательный для окружающих. Непонятый, взбалмошный, неустроенный, сосредоточенный на поиске вдохновения, неусидчиво-неаккуратный, непунктуальный, живущий в грезах, исполненный прекрасных, страстных и сумбурных идей — вот
представление о людях, преданных творчеству. Образ, часто противопоставленный не только практичности, солидным профессиям и заработку, но и гармоничной семейной жизни и душевному здоровью. И никого не волнует, что этот образ действительно соответствует лишь определенным периодам европейской истории: романтизму, декаденству, модернизму, посмодернизму. Мы не будем его осуждать: всякое время рождает своих творцов. Но сейчас куда более важно для нас вспомнить куда более древний и более подлинный, традиционный образ мастера, который, в противоположность «свободному художнику» недавнего прошлого и настоящего представляет человека по меньшей мере уравновешенного, а в идеале — аккуратного, трудолюбивого, интеллектуально развитого и, конечно же, умеющего привносить красоту и гармонию в любую среду, любую вещь, с которыми он соприкасается. Конечно, мастер может быть мечтателем, романтиком, он может быть наделен нелегким характером. Но за плечами он имеет долгие годы обучения, изучения искусства предшественников; он знает, что такое тяжелый труд ради красоты и точности, и для него творчество – есть священное действие, в котором он забывает себя, а не выпячивает.

Таким образом, мастером следует называть любого человека, достигшего совершенства в своем развитии, полностью овладевшего своими физическими, психическими и интеллектуальными способностями. Но разве не это следует считать целью воспитания и обучения детей? По сути, мастером своего дела призван быть любой ребенок, и значит, всем родителям следует лучше представлять себе, какие шаги следует предпринять для достижения этой цели. Мы думаем, что без эстетического развития достигнуть внутреннего совершенства невозможно.

Шаг 1-й: уважение ко всему сущему, рукотворному и нерукотворному

Сложность традиционного эстетического воспитания детей заключается в том, что столетиями дети рождались в мире, где вещи обладали объективной ценностью. Дом создавался трудом многих поколений, и являлся произведением совместного творчества этих поколений. Любой бытовой предмет был не просто функционален, но и эстетически осмыслен, и доведен до максимально возможного для той культуры совершенства. Даже простейшие орудия пещерного человека поражают воображение современных людей изяществом формы и совершенством исполнения – каменные ножи и наконечники стрел отполированы до зеркального блеска, их рукояти удивительно приспособлены к человеческой руке.

Одежда и обувь не устаревала десятилетиями, и менялась только из-за ветхости. Если моде случалось влиять на одежду и обстановку, то старые вещи перекраивались, переделывались, но продолжали жить, а устаревшая мебель могла храниться с уважением. Праздничные наряды бабушек, бывало, становились семейными реликвиями. Впрочем, если хозяевам средневекового замка и случалось сжечь на замковой кухне испорченный сыростью и холодом дорогой сундук (что бывало часто), то его место заменяла вещь не менее добротная и красивая, а вовсе не пластиковый хай-тек. Современная семья в большинстве случаев стремится избавиться от интерьера дедов и родителей. И удивительно, обращаясь к историям старых замков и поместий, понимать, что убранство дома, перешедшего по наследству к молодой семье, было произведением искусства и родовой ценностью, и желание внести в него резкие изменения назывались пошлостью, неуважением и проявлением грубого вкуса.

В те простые времена ни живопись, ни музыка, ни архитектура не существовали в отдельности от быта и повседневности, а пронизывали его собой: в дворцах и замках, часто весьма громоздких и неудобных для проживания, тем не менее, действительно жили, фрески и гобелены покрывали стены спален и столовых, люди переодевались к трапезе в пышные наряды и сервировали стол изысканнейшим образом; что касается музыки, то она сопровождала едва ли не каждый шаг человека, принадлежавшего к той или иной традиционной культуре; и разница между представителями высших и низших классов заключалась лишь в том, использовались ли для этого музыкальные инструменты, или только звук собственного голоса.

Такая жизнь естественным образом порождала в людях уважение к вещам, наполняющим их быт. Вещи были недешевы, либо создавались кропотливым трудом своих владельцев – и каждую из них окружали надлежащим вниманием и уважением. Археологические раскопки на месте древних поселений демонстрируют отсутствие в них свалок и мусорных куч, столь характерных для нашей развитой цивилизации: ненужных вещей в те времена не было в таких количествах, изношенные вещи просто сжигали в печи или закапывали в огороде, поэтому археологам приходится пробавляться в основном осколками керамики, потерянными бусами или монетами (если не считать куда более богатых находок из крупных захоронений).

Эстетическое воспитание в те времена занимало существенную часть образования человеческой личности. В норме человека из самой простой семьи с рождения сопровождали и музыка, и пение, и танцы, он обязательно учился делать что-то руками и украшать свои изделия (будь то шитье, вышивка, гончарные искусства, плотничество, резьба по дереву). Не отличались от них и представители высших сословий, хотя им были доступны более дорогие материалы и инструменты.

Современная семья и общество не часто является кругом, в котором нормой были бы подобные умения. Современная культура – культура потребления, и творчество в рамках такой культуры является либо самовыражением, беспредельным и бесцельным, ориентированным длишь на самое себя, либо товаром, более или менее востребованным. Редко сейчас можно встретить человека, озабоченного задачей сделать весь свой быт, все свои проявления эстетически осмысленными – между тем, к этому следует стремиться всем людям, в особенности – родителям маленьких детей. Эстетическое чувство рождается в первую очередь из осмысленности и упорядоченности быта, из стремления к порядку и аккуратности не из пустого педантизма, а из стремления к совершенству, к победе над хаосом и построению космоса в пространстве каждой отдельно взятой квартиры.

Маленьких детей с самого раннего возраста следует приучать к безусловному уважению всех окружающих его вещей. Ни в коем случае не следует позволять детям портить и ломать вещи, в особенности – рвать книги. Самые ценные и красивые предметы должны быть вне зоны досягаемости ребенка. А самое главное – не следует окружать ребенка огромным количеством игрушек, ярких, крикливых и безвкусных; каждая игрушка должна быть для ребенка подлинной ценностью, что достижимо лишь в случае, если они тщательно подобраны и должным образом преподнесены. Зачастую ребенок для своих игр выбирает не игрушки, а предметы обстановки и быта . Родителям следует относиться к такому выбору своих детей с уважением и вниманием, но лишь при условии полной сохранности всех позаимствованных предметов.

NB! Такое «церемонное» отношение к вещам не должно быть следствием болезненной привязанности взрослых к таковым.
Зачастую, когда взрослые ограничивают контакт ребенка с теми или иными вещами – например, запрещают рисовать на обоях, на скатерти, «усовершенствовать» свою одежду (например, прорезать в ней дырки или перешивать), другие взрослые, более «либеральные», могут из этого сделать вывод, что вещи для первых куда важнее, чем дети. И будут неправы в том случае, если эти ограничения вытекают из бережного и уважительного отношения к быту, каждый элемент которого органичен и эстетически осмыслен. Ровно такие же ограничения должны налагаться и на отношение ребенка к чужим вещам и, конечно, к природным явлениям – нельзя допускать, чтобы ребенок бездумно рвал цветы, топтал траву, ломал кусты и ветки на деревьях, раскидывал бумагу и мусор на улице и т.д. и т.п. Для этого совершенно необязательно быть экологом или активистом движения «зеленых» — достаточно простого уважения к созданиям природы, пусть и менее совершенным, чем человек, но уж точно не менее, чем он, полезным и осмысленно существующи м. С младенчества ребенка следует приучать к тому, что человек стал венцом творения совсем не для того, чтобы быть вампиром и тираном всего остального творения – а, разумеется, к тому, что он его защитник, хранитель и целитель.

Шаг второй: воспитание эстетического вкуса, умение воспринимать красоту в повседневности

Эстетический вкус складывается из многообразного опыта эстетического рассматривания мира, из внимательного вслушивания в богатство его звуков, из вдумчивого прикосновения к плоти и крови мира и умения сочетать полученные впечатления определенным гармоничным образом — то есть, по закону композиции. Все эти умения формирую тся прежде всего через общение человека с миром. Для ребенка взрослый выступает указателем на объекты, формы, предметы, цвета. Взрослый рассказывает ребенку о красоте мира. Начинаются эти рассказы в том возрасте, когда ребенок вступает в последовательное словесное общение – как правило, около трех лет, хотя, разумеется, все зависит от конкретного ребенка.
Для человека красота — это прежде всего его отношение к материальному миру, поскольку красота видима материальными глазами, слышима материальными ушами и т.п. С тем, чтобы увидеть материальное, постичь его, понять форму, ощутить фактуру, у большинства людей возникают проблемы. Ребенок может не задать вопрос: «Что я вижу», но ему нужен ответ. «Вот это — цветок, он бледно-розового цвета, у него бархатистые лепестки, лепестки плавно изогнуты — и это красиво. Какие яркие капельки на листьях! в них переливаются все цвета радуги. А этот цветок — темно-розовый, видишь разницу? Он совсем другой». Может быть странно, но без этих слов даже не всякий взрослый может увидеть детали, а тем более понять их, и осознать, почему эти детали вызывают у него определенные чувства и мысли. Что уж говорить о детях! Их способность воспринимать красоту в ее конкретных деталях на 100% зависит от взрослых и их умения эти детали ему показать. Банальности должны проговариваться. Обсуждения этих банальностей всегда приносит результаты с людьми всех возрастов.

И наконец, момент, который может вызвать бурные протесты у читателей, но который невозможно упустить: -ребенку нужно сообщить (сейчас принято говорить — навязать ) отношение говорящего с ним взрослого к цвету, форме, предмету. Бесстрастное отношение к красоте – это и есть отсутствие эстетического чувства. Нужно наладить личные взаимоотношения человека и прекрасного, вызвать отношение. Только взрослый может разбудить в ребенке чувства и искренний интерес, указав на пример своих взаимоотношений с красотой этого мира. Если тот не будет говорить о том, что ему нравится, о любимых цветах, о том, какие эмоции вызывают у него разные формы , о том, любит ли он фламенко или балет, и почему, то все эстетические беседы могут превратиться в пустую болтовню. Если наши чувства не умеют ей следовать — посещение музеев, просмотр художественных фильмов и покупка красивых обоев бесполезны. Практика показывает, что нормальный человек становится мастером (если он становится мастером) со своим почерком и своим стилем, несмотря на «навязывание» восприятий со стороны его учителей.

Когда ребенок попадает в художественную или музыкальную школу, на него обрушивается поток именно такой информации: вдруг все вокруг начинают говорить ему « посмотри, какая линия, вглядись, какой изгиб, разве ты не чувствуешь, как один оттенок переходит в другой» или «послушай, какой звук, какой аккорд, какая интересная гармония». И ребенок сначала не понимает, а потом, со временем, начинает проникаться, и увлекаться тем, что ему показали.

Еще важно понимать, что эстетическое воспитание проходит не в музее, театре и филармонии, а везде, где мы оказываемся в силу обстоятельств. Но если нужно демонстрировать ребенку, в чем заключается красота простых предметов бытового обихода, то еще больше он зависит от объяснений взрослого, когда попадает в художественную галерею или филармонию. Предметы искусства говорят на особом языке, не понятном для профанов. Конечно, может случиться чудо, и какая-то картина вдруг попадет в поле зрения вашего ребенка и взорвет его восприятие. Но надеяться на это не стоит. Куда надежнее подвести ребенка в картине и попытаться объяснить, почему она красива – и в целом, и в деталях, и по цвету, и по композиции. И если знаний родителей здесь уже не хватает – то следует обратиться к более опытным педагогам, особенно если ребенок демонстрирует способности к тому или иному искусству.

Шаг третий: умение воспроизводить красоту в собственном творчестве

Как правило, в современном мире ребенка начинают «приобщать к творчеству», минуя предыдущие два шага стороной. Сегодня считается в порядке вещей, если двух-трехлетнему ребенку дают дорогие краски и бумагу и восхищаются его каракулями или невнятной мазней так, как если бы он создал подлинный шедевр! Такое восторженное отношение к любому «художественному» проявлению ребенка отнюдь не делает из него мастера, но основательно вредит его адекватной самооценке. Из этого не следует, что ребенка непременно нужно только ругать и критиковать – вовсе нет. Просто первые результаты взаимодействия ребенка с материалами и инструментами для творчества не являются творчеством – в лучшем случае к ним следует относиться как «пробам пера».

И даже впоследствии, когда рисунки и поделки ребенка становятся куда более совершенными, чем раньше, не надо проявлять лишь восторженную оценку. Нужно уметь и похвалить достоинства, и помочь понять недостатки.

И очень важно помнить, что крайне важными умениями, ведущими к мастерству, являются элементарные трудолюбие, усердие и умение доводить начатое дело до конца. Без этих базовых умений самый одаренный ребенок никогда ничего не добьется в своей жизни.

И развивать эти умения следует не через одно лишь художественное творчество , но в том числе и через приобщение ребенка к будничным бытовым обязанностям по дому: уборке в собственной комнате, мытью посуды, готовке еды, шитью одежды (хотя бы кукольной), вышиванию (хотя бы носовых платков)… В процессе выполнения всех этих простых дел его руки и художественный вкус будут проходить постоянную и разнообразную тренировку (подобную той, что получают ученики закрытых школ боевых искусств – они ведь тоже не сразу овладевают секретами мастерства своих учителей, куда больше времени уходит на ношение воды или рубку дров).

Ну и напоследок о том, в чем должно состоять конкретное обучение искусствам в старшем дошкольном и младшем школьном возрасте. Обучение это , в идеале, должно происходить не в вакууме, а в контексте осмысленной и выстроенной в ритуальном плане семейной жизни. До самого последнего времени жизнь каждой семьи так или иначе подчинялась влиянию природных циклов и традиционных праздников, связанных с ними.

Ритуальное колесо года испокон веков существовало для того, чтобы облегчить человеку его повседневное существование, наметив в нем какие-то определенные этапы и приурочив к началу и концу каждого этапа специально созданные события – праздники.

В древнем мире в самых разных культурах такие праздники проходили регулярно каждые полтора месяца и были приурочены к конкретным природным вехам – как правило, равноденствиям и солнцестояниям. Можно сказать, что в старом мире человек реально жил от праздника к празднику, мобилизуя все свои силы для того, чтобы преодолеть серую череду будней и вновь возродиться в совместном ритуальном веселье или даже ритуальной печали. И большая часть эстетических проявлений в жизни предыдущих поколений приход илась именно на периоды праздников. К ним всегда особым образом готовились: шили одежду, готовили пиры , украшали жилища, репетировали представления. В семьях складывались свои собственные традиции – например, обычай подготовки театральных представлений к Рождеству или проведения вечеров совместного музицирования. В деревенских общинах их члены в изготовлении рукодельных призов победителям военных соревнований или в приготовлении лучших пирогов к гулянью.

В нашем мире культура таких коллективных праздненств во многом утеряна, однако даже сейчас нескольким дружественным семьям ничего не стоит, объединив усилия, сделать свою жизнь куда более яркой и осмысленной через творческое переосмысление традиционных и современных праздников. Безусловно, в рамках данной статьи эта тема не может быть рассмотрена более подробно – она слишком специфична. Здесь остается лишь упомянуть, что самым органическим способом развития всех без исключения творческих способностей ребенка является его осмысленное участие в подготовке такого коллективного праздника. В свете и перспективе надвигающегося торжества ребенок с куда большим усердием будет рисовать, петь, мастерить или шить, чем в ситуации, когда он делает это для одного лишь себя. И процесс подготовки праздника со стороны взрослых обязательно должен включать в себя обучение детей в плане подготовки подарков, элементов оформления помещений, декораций к спектаклям или хоровому исполнению песен. Такие занятия должны органично сочетать элементы рисования, музыки (пения) и актерского мастерства.

Относительно пения следует сказать, что вокальные данные ребенка и его слух, быть может, не идеальные с рождения , могут быть весьма успешно развиты регулярными занятиями. Играть на инструментах может далеко не каждый ребенок; пользоваться своим голосом как музыкальным инструментом может каждый. Для этого, разумеется, взрослые должны сами уметь петь – либо следует поставить ребенку слух и голос при помощи приглашенного учителя вокала. Это умение никогда не будет лишним и много раз пригодится ребенку в его дальнейшей жизни. Не стоит экономить на том, чтобы довести все способности вашего ребенка до максимального развития – в этом и состоит эстетическое воспитание. Не следует стремиться к специализации – человек не животное, и не имеет предназначения провести всю свою жизнь в рамках одной лишь профессии. Призваний и талантов у человека может быть несколько – и родителям следует помочь развить каждый из них. А что же следует считать целью такого развития? Разумеется, умножение в мире красоты через мастерство эту красоту видеть и воспроизводить. Разумеется, красоту, которая только одна и способна удержать наш мир на краю гибели.

Ольга Кухтенкова, Наталья Геда.